Bella Германия

Когда вечером позвонили в дверь, Джульетта с Джованни удивленно переглянулись. Они ужинали и никого не ждали. Винченцо недоуменно пожал плечами. Одна только Розария догадывалась, кто это мог быть.

Открыв дверь, Джованни аж отпрянул. На пороге стояли мать и Энцо. Оба – воплощение упрека. Взмокшие, поскольку в разгар лета вырядились в пальто и зимнюю обувь, будто не в Германию ехали, а на Северный полюс. Энцо держал в каждой руке по чемодану. Джованни не успел и слова сказать, как Кончетта решительно оттолкнула сына и прошла в квартиру. Никакая сила не смогла бы ее сейчас остановить. Энцо быстро глянул на шурина и последовал за тещей.

– Какой позор! – воскликнула Кончетта и сняла пальто. – Что с вами, дорогие мои? Заставлять старую мать тащиться за тысячи километров… Вы совсем спятили?

Джульетта не могла вымолвить ни слова. Она встала и посмотрела в мутные глаза Энцо. Он был без сил – от путешествия, ожидания и злобы, терзавшей его. Вернуть семью – все, что он хотел.

– Винченцо! – Кончетта обняла ошарашенного внука. – Любовь моя, что они с тобой сделали?.. Разве это мать? Собирай вещи, мы едем домой.

Энцо поставил чемоданы и ждал в дверях кухни. Руки были сжаты в кулаки.

– Оставь его, мама, – сказала Джульетта.

Но Кончетта ее не слышала. Она оглядела тесную кухню:

– И это твой дворец? – Потом протиснулась мимо Энцо в прихожую и открыла дверь в ванную. – За какие грехи карает меня Господь? В чем я провинилась, если собственные дети мне лгут?!

– Успокойся, мама, – подал голос Джованни.

Энцо попытался взять Джульетту за руку, но она увернулась. А Кончетта продолжала разоряться:

– Что я тебе такого сделала, скажи на милость? Энцо – хороший муж, ты должна каждый день благодарить за него Господа. Посмотри на меня, у меня никого нет… Кем ты себя возомнила, в конце концов, принцессой Сорайей?

– Помолчите, мама, – пробубнил Энцо. – Я хочу поговорить с ней.

Но Кончетта не унималась:

– Подумай о других, если на себя наплевать! На кого ты бросила меня, старуху? И не стыдно тебе! Слышал бы отец…

– Хватит, мама!

Энцо решительно оттеснил Кончетту, и та нехотя уступила ему сцену. Он все-таки ухватил Джульетту за руку:

– Поехали домой.

Джульетта задрожала.

– Ты бы о сыне подумала! – выкрикнула из-за спины зятя Кончетта.

– Баста! – Джульетта вырвала руку, оттолкнула Энцо. – Это моя жизнь, мама! Только моя!

Наступила тишина. Все ошарашенно молчали. Джульетта открыла балконную дверь, знаком велела Энцо выйти наружу, вышла следом и плотно прикрыла за собой дверь, предоставив остальным наблюдать продолжение спектакля через стекло.

– Любовь моя. – Кончетта погладила внука по голове, но Винченцо увернулся.

И ему опротивела эта роль маленького мальчика.

– Ты моя жена, – сказал Энцо. – Или забыла? И в горе, и в радости…

Пожалуй, впервые Джульетта ощутила себя виноватой. Одно дело – убежать от Энцо, другое – стоять с ним лицом к лицу, почти физически ощущая его гнев и обиду.

– Ты ни в чем не виноват, Энцо. Только я одна. Я все надеялась полюбить тебя, но… дальше так продолжаться не может.

Было невыносимо видеть его лицо, ведь он-то любил ее. Но Энцо молчал, он никогда не был мастером по части излияния чувств. Он был человек дела, медведь с мощными лапами.

– Может, любовь – это мечта, Энцо, я не знаю. Но если я сейчас вернусь в Милан… Энцо, я не вправе делать из тебя запасной вариант.

– У тебя есть кто-то другой?

– Нет.

В его глазах мелькнуло и исчезло недоверие. Энцо почувствовал, что Джульетта не лжет. Но при этом явно что-то недоговаривает.

Он оглянулся на Винченцо, который сквозь стекло смотрел на родителей.

– Винченцо поедет со мной.

– Нет.

Джульетта затрясла головой, Энцо грубо схватил ее за плечи:

– Хочешь разлучить отца с сыном? Да что ты о себе возомнила…

Джульетта пыталась высвободиться, но Энцо был сильнее.

– Энцо, я нужна ему.

– Ему нужен дом. Ты отняла у него родину, семью, друзей. Ты думаешь только о себе. А теперь решила запихнуть его в немецкую школу, где он никого не знает! Он же не говорит по-немецки! В Милане Винче был отличником, а здесь?

В этот момент Винченцо открыл балконную дверь и вышел к родителям. Энцо оттолкнул Джульетту.

– Собирайся, – бросил он сыну. – Мы едем домой.

Но Джульетта встала между ними.

– Ты не можешь разлучить нас, Энцо. Винченцо найдет друзей и здесь. А хорошие отметки он будет получать в любой школе. Ты ведь хочешь остаться со мной, Винче?

Винченцо посмотрел на отца, потом на мать. Что бы он сейчас ни сказал, все было бы ложью. И вовсе не потому, что ему пришлось бы выбирать между отцом и матерью. Просто выбрав мать – а любой другой вариант был для него исключен, – он обманул бы сам себя.

– Разве ты не говорила, что мы вернемся после каникул?

Его ответ разорвал Джульетте сердце. Но отступать она не собиралась. Пусть делают что хотят. Она не станет обрекать себя на медленную смерть.

Джульетта хотела жить.