Белладонна

— Разумеется, — говорю я. — Как вы познакомились с Притчем? То есть, я хотел сказать, с мистером Притчардом.

— Во время войны.

— Разведка, наверное?

Если бы у него во рту была сигарета, он поспешил бы выпустить облачко дыма.

— Где вы воевали? — спрашивает он вместо ответа.

— Откуда вы знаете, что я воевал?

— Догадался.

— В Италии. В Сопротивлении. До сорок третьего года.

— Что с вами случилось?

Я стараюсь не краснеть. Откуда ему знать, что со мной произошло?

— Нас предали, — отвечаю я, пожав плечами — хочется надеяться, небрежно. — Пытали. Обычное дело.

Он кивает. Сейчас ему бы загасить воображаемую сигарету. Я с удовольствием все бы ему рассказал, решаю я, но время еще не пришло.

— Кто направил вас к мистеру Притчарду? — спрашивает он.

— Леандро, граф делла Роббиа. Он заботился о нас в Италии до самой своей смерти. Я уверен, Притч рассказывал вам кое-какие подробности.

— Да, Гаррис говорил, граф — человек, полный скрытых талантов.

— Можно сказать и так. Он был очень добр к нам. Собственно говоря, спас нас. Научил нас — меня, моего брата Маттео, графиню — строить планы, терпеливо выжидать. Это и привело нас к вам. — Я ослепляю его своей самой очаровательной улыбкой, но на него она не действует. Какой скучный тип. Весь в делах. С его губ не сорвется ни одного ненужного слова.

Но, тем не менее, я упорно продвигаюсь дальше.

— Мы хотим предложить вам одно довольно необычное дело. Нам кажется, вы прекрасно подходите. По рассказам Притча, вы человек без страха и упрека, заслуживающий полнейшего доверия. Это правда?

Он серьезно глядит на меня.

— Да, сэр, — отвечает он. — Это так. Мне можно доверять. За остальное не поручусь, пока не услышу существа вашего дела.

— Можете называть меня Томазино, — говорю я. — Я не из благородных. — Он кивает. — Эта задача, — продолжаю я, — потребует всего вашего времени без остатка, вам придется пустить в ход многие свои контакты. За оплатой, как вы уже догадались, мы не постоим. Дело только за вашей предельной осмотрительностью.

— Продолжайте.

— Мы хотим найти людей, с которыми графиню познакомили в 1935 году. Почти семнадцать лет назад. Все они из Англии — во всяком случае, мы почти уверены, что это была Англия. Члены одного своеобразного Клуба довольно предосудительного толка.

Я вздыхаю. Задача оказывается не такой простой, как мне хотелось бы.

— Тогда почему вы ищете их отсюда, а не оттуда? — спрашивает он.

— Графиня не хочет ехать в Англию. Ей тяжело вспоминать о том, что было, — поясняю я. — Притч, разумеется, тоже работает над этим делом, распутывает его со своего конца, но поиски затруднены одним обстоятельством: мы не знаем их имен. Она ни разу не видела их лиц. Они носили маски. Она знает только их голоса, руки. Надеюсь, вы меня понимаете. Большего я пока не могу рассказать.

Он опять кивает. Теперь я рад, что он так немногословен. Он не из тех, кто станет совать нос куда не надо, хотя любой другой на его месте взорвался бы кучей вопросов.

— Значит, вы понятия не имеете, кто из них жив, а кто нет, — уточняет он.

— Совершенно верно. Но уверен, большинство из них живы. Они слишком гнусные типы, такие не скоро умирают. Особенно самый худший из них. Она знает его только под прозвищем — Его Светлость.

При одной мысли о нем я содрогаюсь даже среди бела дня, потом набираю полную грудь воздуха и продолжаю.

— Найти их — прежде всего Его Светлость — а потом… Как бы то ни было, это главная задача нашей жизни. Только этим она и живет. Я имею в виду графиню. Она приехала сюда потому, что ее вдохновили некие слова Леандро о том, что мы сумеем поймать их на удочку. Поэтому мы решили создать клуб, такой необычайный и знаменитый, чтобы к нам пришли все, кто хоть что-то собой представляет. Назовем его «Белладонна» — такое имя Леандро дал графине. Создадим его здесь, в Нью-Йорке, где проще всего затеряться в толпе. И где мы можем полностью контролировать свое окружение.

— Понимаю.

— Теперь переходим к вашей задаче. Поскольку Притч характеризовал вас с самой лучшей стороны, и вы сказали, что вам можно доверять, я хочу, чтобы вы увидели наше помещение, пока оно еще строится. Уверен, вы сможете внести много ценных предложений.

— Поясните.

— Понимаете, — продолжаю я, мне не терпится поскорее все выложить, — весь клуб и каждый, кто в него приходит, должны быть как на ладони. Мы хотим оснастить его по последнему слову техники: особые, прозрачные с одной стороны зеркала, скрытые камеры и микрофоны, самые современные записывающие устройства, смотровые скважины во фресках — все, что назовете, вам лучше знать. Чтобы графиня, даже когда ее нет в клубе, могла впоследствии прослушать голоса. И мы хотим, чтобы весь, или почти весь персонал состоял из профессионалов вашего профиля. Людей, которые умеют профессионально следить. Из тех, кого вы знаете и кому доверяете: полицейские, подрабатывающие вечерами, отставные шпионы, которым скучно на покое… Те, кто любит подслушивать чужие разговоры и докладывать о них.

Он почти улыбается. Видимо, если эта затея и кажется ему нелепой, то только совсем чуточку.