Белладонна

– Я верила, что мы будем вместе до конца жизни, – ответила она. – Но он влюбился в другую женщину, и вскоре они обручились. Я отдала ему всю себя, а он оставил меня, даже ничего не объяснив. – Ее взгляд был отстраненным, словно она вновь переживала те события.

– И вы больше никого не встретили?

Марджори сложила руки на коленях.

– В глазах общества моя репутация рухнула. Родители отказались от меня. Большая удача, что мне удалось найти работу здесь, в Торн-Гров. На свете множество куда более худших мест, где я могла бы закончить.

Марджори не сделала ничего плохого, просто влюбилась, но ее сурово осудили. Вышвырнули из общества, словно она сама испорчена и могла заразить окружающих. Словно любовь – это какая-то болезнь. Поступили бы с ней так же? Сделай Сигна одно неправильное движение и также будет отвергнута людьми, которым так отчаянно старалась угодить? И если ответ утвердительный… Действительно ли она дорога им? Можно следовать всем правилам до тех тор, пока разум не онемеет, а воля не исчезнет. Как и раньше притворяться изо дня в день, но чего ради? Чтобы понравиться тем, кто заклеймит ее, как только она оступится?

Она положила конверт на туалетный столик.

– А мистер Хоторн… он хорошо к вам относится?

Марджори встала, улыбаясь.

– Очень хорошо, мисс Фэрроу, но хватит обо мне. Вы приняли решение?

Сигна посмотрела в зеркало, разглядывая округлившееся лицо и блестящие волосы. Проведенное в Торн-Гров время пошло на пользу, и ее ждали куда более важные дела, чтобы поставить все под угрозу из-за красивого личика. Поэтому она улыбнулась отражению Марджори в зеркале.

– Передайте лорду Уэйкфилду, что я увижусь с ним на бал-маскараде в честь Рождества.

Глава 31

Днем дорога в библиотеку оказалась вовсе не такой жуткой, как во время ночного визита два дня назад.

Сигна преодолела лестницу, шагая через ступеньку, и тихонько открыла две дубовые двери, чтобы не напугать Таддеуса на случай, если он читает.

– Таддеус? – позвала она, распахивая двери. – Прости, что прерываю, я хотела поблагодарить тебя за помощь и…

Внезапный страх сковал ее, когда она почувствовала запах дыма. Подхватив юбки, она ринулась вперед. Таддеус стоял между полок, которые они обыскивали с Сайлесом. На полу валялись горящие книги. Их только что подожгли, и если немедленно не погасить огонь, он скоро охватит все поместье.

– Кто это сделал?

Но Таддеус молчал. Он, не отрываясь, смотрел, как любимые книги превращаются в пепел, пламя отражалось в его пустых глазах за очками.

Сигна схватилась за живот. Это все ее вина. Всего две ночи назад она стояла тут, улыбаясь и смеясь от радости, что наконец нашла способ помочь кузине. Но кому-то это не понравилось. И этот кто-то, похоже, не хотел оставить ей и шанса обнаружить нечто большее.

Нужно было принести воду или позвать на помощь. Сделать хоть что-нибудь. Если потушить огонь сейчас, то можно спасти большую часть книг. Можно спасти библиотеку.

Но только Сигна повернулась, чтобы бежать, двери библиотеки с грохотом захлопнулись. Ее охватила паника, когда Таддеус начал кружить вокруг нее. В его взгляде не виделось прежнего дружелюбия. Ни намека на былую улыбку и доброту. Движения стали резкими, в глазах горела злоба; он выглядел таким же переменчивым, как Лилиан в последнюю ночь в саду.

– Таддеус, помоги, – взмолилась она охрипшим от дыма голосом. – Мы можем остановить огонь, но ты должен отпустить меня.

Его взгляд оставался пустым и отстраненным, и он побрел прямо на нее, словно не слышал слов.

Сигна уперла дрожащие руки в бока, пытаясь успокоиться.

– Таддеус…

Он бросился вперед, кинувшись не на тело, а внутрь него. Невиданный прежде холод сковал легкие, и ее тело застыло, как это бывало от прикосновения Ангела смерти. Но ощущения были совершенно другими, ведь никакая сила не ждала ее. Никакой связи с миром и способностями жнеца. Только лед.

Она попыталась моргнуть, но веки не слушались, невозможно было пошевелить пальцем или ногами, застывшими как вкопанные. Она не могла даже дрожать и где-то в глубинах разума осознала, что даже ее мысли начинают размываться.

Ангел смерти предупреждал, что духи способны вселяться в людей, но она никогда не думала, что подобное случится с ней.

Призрак полностью завладел ею, контролировал все тело и даже разум, и теперь ее мысли стали такими же хаотичными и безумными. Его желания стали ее желаниями.

Таддеус хотел бросить в огонь больше книг и спалить Торн-Гров дотла. Но другая часть его осознавала, что помощь возможна. Что если потушить пламя сейчас, не все будет потеряно. За это колебание – крошечное сомнение, зародившееся внутри него, – и ухватилась Сигна. Единственной надеждой на спасение было подтолкнуть его к этой мысли. Медленно вытащить ее из глубин подсознания и внедрить в их общий разум, склонив его в эту сторону.

Она тащила и тащила, чувствуя, как только глубже утопает в море его гнева.

Она уже не могла отличать свои мысли от мыслей призрака, когда двери библиотеки распахнулись, и в комнату ворвался такой знакомый холод.