Беллисима

Консуэло пыталась убедить сына, что Ванесса больше не захочет с ним видеться. После того как он такое натворил, ни одна мало-мальски разумная девушка не захочет иметь дело с таким человеком, как Левша.

Но Левша хорошо знал Ванессу.

Он знал, что на свете не найдется другого человека, который будет ее понимать так хорошо, как он. Знал, что она так же одинока, как и он сам, и что сейчас она томится без него, точно так же как и он без нее.

Он сел за стол и набросал письмо такого содержания:

«Дорогая! Прости меня за все, что я сделал. Я был не в себе. Но что действительно истинно во мне, так это любовь к тебе. Я вызволю тебя из заточения, позволь мне только обдумать, как это сделать. Доверься мне».

Левша решил обратиться к брату. Рубен относился к нему с молчаливым сочувствием, он видел это. И он тоже хорошо понимал, что такое одиночество.

— Рубен, — сказал Левша, — ты можешь сделать мне одно одолжение?

— Пожалуй, — напустив на себя солидный вид, отозвался Рубен.

— Мне надо, чтобы ты пробрался к Линаресам… проник за ограду…

— А если меня заметят?

— Надо сделать так, чтобы тебя заметила только Ванесса… ее окно угловое на втором этаже, — объяснял Левша. — Посвисти, и она выглянет. Тогда брось ей это письмо. Сделай, брат?

— Постараюсь, — важно пообещал Рубен.

— Где ты был?..

Сара задала этот вопрос на редкость покладистым тоном, так что Рикардо подумал, что ей ничего не известно.

— Я виделся с Габриелой.

Он думал, что его ответ вызовет очередной взрыв эмоций со стороны Сары, но она кратко сказала:

—Понимаю.

И, не добавив больше ни слова, стала подниматься по лестнице в свою комнату.

Это было более чем необычно.

Рикардо нагнал ее наверху.

—Что ты понимаешь? — спросил он.

Сара с легкой улыбкой открыла двери в свою комнату и сделала приглашающий жест.

—Я устала вымаливать твою любовь, Рикардо, — проговорила она. — Мне кажется, ты должен поду мать о себе, а я о себе. О своей жизни без тебя.

Из-под опущенных ресниц она время от времени метала взгляды, чтобы видеть реакцию Рикардо.

—Зачем нам мучить друг друга, — кротким голосом продолжала Сара, — ты не можешь забыть Габриелу, не так ли?.. Скорее, ты забудешь нашего малыша, — Сара всхлипнула, — чем ее. Одним словом, я не хочу больше добиваться твоей любви.

Рикардо не знал, можно ли принимать ее слова за чистую монету, но на всякий случай промолвил:

— Я рад, что ты пришла к такому решению, Сара…

Рауль продолжал посещать Илиану. Их встречи носили все более тягостный характер. В его визитах чувствовалась какая-то принужденность, как будто он, сцепив зубы, решился выполнить свой тяжелый долг до конца, и это раздражало Илиану.

Патрисия в последнее время, как могла, избегала Рауля. Ей хотелось уйти из этого дома и где-то на стороне, вдали от сестры и ее жениха, начать новую, самостоятельную жизнь.

Рауль и не спрашивал о ней Илиану, опасаясь вспышки гнева с ее стороны.

Он не мог понять, хочет она, чтобы между ними произошел окончательный разрыв, или это только поза.

— Неужели ты думаешь, что, уничтожив свое свадебное платье, ты порвала наши отношения? — спросил он ее однажды. — Неужели ты считаешь, что этот девчоночий жест что-то решает?

— А тебе разве не ясно? — вопросом на вопрос ответила Илиана.

Она как будто желала внести определенность в их отношения, и это изводило Рауля.

— Нет, мне ничего не ясно. Скажи прямо, чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты исполнил свою давнюю мечту и ушел окончательно к своей красотке, — отозвалась Илиана.

— Ты этого действительно хочешь? — настаивал Рауль.

— А ты желаешь еще и получить от меня благословение? — Илиана, произнеся это, вдруг сильно побледнела и покачнулась.

— Что с тобой?! — Рауль метнулся к ней, чтобы поддержать ее.

— Ничего, — стиснув зубы, ответила Илиана, немного нехорошо... Ступай, оставь меня одну.

— Но я не могу оставить тебя в таком состоянии, — пробормотал Рауль.

— Это самое обычное для женщин в моем положении состояние, — раздраженно бросила Илиана.

—В каком положении? — испуганно спросил Рауль.

Илиана с насмешкой посмотрела на него.

— А тебе непонятно? — тихо выговорила она.

— Нет.

— Ты просто не хочешь понять, — вспыхнул Илиана.

— Да скажи мне наконец, что я не хочу понять! — воскликнул Рауль.

—Я беременна, — ответила Илиана.

Консуэло наконец решила объясниться с сыном. Долго она откладывала этот разговор, надеясь, что он сам перед ней как следует повинится. Но, не дождавшись раскаяния с его стороны, она заговорил сама.

— Послушай меня, сын, — начала она, — я понимаю, тебе надоела нищета. Тебе претит наша бедность, тем более что девушка твоя из богатой семьи Но это вовсе не значит, что ты должен стать преступником...

— Я не преступник, мама, — попробовал остановить ее Левша. — То, что произошло, — это чистая случайность.

— Хорошо, — Консуэло кивнула. — Допустим, то, что ты стрелял в Фернандо, — случайность. Но объясни, откуда у тебя оружие? Откуда у тебя были деньги?

— Ну, были, — неохотно признал Левша, — только они сплыли, были и сплыли.

—Столько денег честным путем не заработаешь, — настаивала Консуэло.

—С этим покончено, мама, — сказал Левша.