Беллисима

Роса не могла понять, что происходит между ее дочерями и Раулем. Слишком поздно она осознала, что ей не следовало отпускать своих девочек в чужой город к родственникам, в доме которых царит такая неразбериха, что ее не под силу расхлебать и самому изощренному уму.

Рауль вел себя самым непонятным образом, но его трудно было уличить в неблагородстве. Он уверял Росу, что встречается с Патрисией для того, чтобы успокоить девушку и заставить ее поверить в то, что между ними ничего быть не должно и не может. Неизвестно, как воспринимала его отповеди Патрисия, но Илиана, подозревавшая, что вместо одной соперницы у нее появилось целых две, была вне себя от бешенства.

— Но что же мне делать, сеньора, — беспомощно разводил руками Рауль, — я оказался между двух огней. И самое главное, как ни горько в этом признаться, я ни в чем не уверен...

— Дорогой мой, от тебя тут не требуется никакой уверенности в собственных чувствах. Илиана беременна, таким образом, твой долг — жениться на ней.

— Возможно, вы правы, сеньора, и я бы с легкостью пожертвовал своими чувствами ради Илианы, если бы был уверен в том, что беременность — не очередная ее выдумка.

—Как?! Ты подозреваешь мою дочь в такой низости? — возмутилась Роса.

Рауль удрученно покачал головой.

—Милая сеньора, когда девушка любит, речь не может идти о низости. Просто она желает любой ценой стать женой человека, в котором видит цель своей жизни. Но беда в том, что, может, она заблуждается. Между нами накопилось столько непонимания... нам не удастся начать жизнь с чистой страницы...

На мгновение Росу кольнула жалость к этому растерявшемуся человеку. Господи, что за люди эти мужчины! Как они могут взять на себя ответственность за женщину, если сами не в силах разобраться в собственной душе?..

—Не поговорить ли мне с Илианой? — предложила она.

Рауль снова покачал головой.

—Нет, сеньора, эту проблему мы должны решить сами. Я понимаю ваши чувства и глубоко скорблю о том, что оказался недостойным Илианы. Но мы должны все выяснить сами.

После того как Рикардо удалось добиться согласия от Левши лечь в клинику при «Тропибелле», он завел разговор с Габриелой о том, что его волновало больше, чем здоровье ее брата.

— Отец хочет оставить тебе причитающуюся по нраву долю наследства, — начал он. — Я знаю, ты горда. Но твоя гордость идет вразрез со здравым смыслом. Подумай сама: своим согласием ты утешишь старика, который виновен лишь в том, что ничего не знал о твоем рождении, а главное — сумеешь помочь твоим родным.

— Ради Бога, Рикардо! — Габриела умоляюще сложила руки. — Не надо сейчас об этом! Я не в силах в эти минуты слышать слово «деньги»!

— И тем не менее они многое решают, — продолжал Рикардо, взволнованно прохаживаясь по комнате. Сеньора, поддержите хоть вы меня! — обратился он к молчавшей в углу Консуэло. — У вас дети, который необходимо достойно обеспечить, чтобы они не искали, как Левша, заработка неизвестно где. Подумайте о Сеcape, он и так настрадался. О Рубене, ему необходимо учиться. О маленькой Йоли. И простите наконец моему отцу его давнюю вину перед вами.

— Я давно его простила, — возразила Консуэло,

— Так подтвердите же ваши слова поступком. Уговорите вашу дочь принять наследство. Вы разом осчастливите отца, меня, ваших детей...

— И вашу мать... — отвернувшись, заметила Консуэло, — ее особенно.

— Моя мать не в счет. И она не пострадает. Она ни в чем не будет нуждаться. А что до той злобы, которую она питает к вашей семье, тут ничего и поделаешь. Это низменное чувство, к сожалению, составляет ее внутреннюю жизнь и дополняет пустоту ее существования.

— Но Артуро ей не позволит принять наследство, — кивнув на дочь, раздумчиво сказала Консуэло. — Он будет чувствовать себя униженным.

— Не думаю, чтобы амбиции были Артуро дороже счастья и благополучия всего вашего семейства, — с уверенностью сказал Рикардо. — Я не люблю его, но знаю, он человек благородный.

Габриела наконец решилась прервать молчание.

—Я подумаю над твоими доводами, Рикардо, — произнесла она. — И позволь тебя поблагодарить. Твои слова тронули меня. Между нами все кончено, но ты продолжаешь вести себя со мною как настоящий друг.

— Я всегда буду вам всем другом, — проговорил Рикардо, прощаясь.

Марисоль редко обременяла себя обдумыванием тех поступков, которые намеревалась совершить. Вот и сейчас она видела, что ее брату Левше плохо, что он мечется по комнате в поисках наркотиков, поэтому она, быстро переодевшись, как стрела понеслась к Бейби, собираясь выплеснуть на него накопившуюся у нее ярость и ненависть.

— Это ты во всем виноват! — Марисоль без стука ворвалась к Бейби и чуть не бросилась на него с кулаками. Бейби удержал ее, перехватив за кисти рук. Чуть отстранив разгневанную девушку от себя, он с удивленной улыбкой рассматривал ее. Волосы Марисоль растрепались, глаза пылали двумя зелеными угольками.

— В чем же я виноват, дорогая? — тихо осведомился он.

Марисоль почувствовала, что бешенство, пылающее у нее в груди, растаяло и вместо него появилась слабость.

— Ты приучил моего брата к наркотикам, — бросила она ему упрек.