Беллисима

— Выбраться из этой нищеты и вытащить всех вас, — мечтала она вслух с Габи и Эстер. — Чтобы мать больше не гнула спину, младшие учились в университете. Купить дом, машину, прекрасный гардероб. Гада Рамиро выгнать вон. Но главное — любовь. Хочу принца из сказки — красивого, благородного. Одного такого себе и еще двоих для вас с Эстер.

Может быть, этот принц уже появился в жизни Марисоль. Зато Илиана чувствовала, что с каждым днем Рауль ускользает от нее все дальше. Но она так сильно любила его, что не позволила бы обречь его на роль своей сиделки. Она смирилась, только женская ревность все же терзала ее. Когда в сердце Рауля прочно воцарилась Марисоль, эта ревность перестала быть безосновательной.

Габриела явилась в «Тропибеллу» сообщить, что она увольняется. На что Рикардо спокойно отвечал:

—Я бы и рад тебя уволить, но, к сожалению, не могу. Сама посуди: что мне делать с твоими эскизами, они уже включены в коллекцию, они действительно очень хороши. Кто будет продолжать твое направление?

—Не продолжайте, похвалами вы меня больше не купите, сеньор Линарес, — Габриела была непреклонна. — Я вас давно раскусила. Мои работы можете выбросить.

Она удалилась, как умела удаляться Габриела Грубер: с гордо вздернутым носиком, но Рикардо последовал за ней в коридор, а затем в лифт, на ходу убеждая и в который раз извиняясь за случай с Омаром и другие имевшие место происшествия. Сотрудники «Тропибеллы», наблюдавшие это преследование, были повергнуты в изумление: мир перевернулся, Рикардо Линарес кого-то упрашивает, такое не каждый день увидишь. Рикардо уже начал терять терпение с этой упрямой гордячкой, но неведомая сила заставила его войти за нею в лифт.

—Габриела, в последний раз прошу — подумай хорошенько. Я дам тебе еще несколько минут, потому что, когда ты выйдешь на первом этаже, мы больше никогда не увидимся, — и Рикардо нажал кнопку «стоп».

—Немедленно выпустите меня, садист! — вскричала Габи. — Я буду жаловаться, это нарушение прав человека — лишение свободы.

Между тем лифт не только остановился, в нем погас свет, и, сколько Рикардо ни нажимал все кнопки подряд, он больше не желал двигаться. Вопли Габриелы теперь были слышны в холле: она скорее умрет, чем останется хоть на день в этом гадюшнике, она не станет работать вместе с этим самовлюбленным ничтожеством.

—Грубая, невоспитанная девица! — не оставался в долгу Рикардо. — Какое счастье, что мне больше не придется ежедневно лицезреть это красивое, но глупое лицо.

Прошло минут десять, обе стороны исчерпали все нелестные эпитеты и оскорбления в адрес друг друга, а на помощь к ним никто не спешил. Габи принялась отчаянно колотить в дверь лифта: помогите, помогите, вытащите нас!

—Сейчас мы вас освободим, сеньорита, успокойтесь, — вдруг раздался безмятежный голос снаружи.

—Поторопитесь, а то я оглохну от криков этой сумасшедшей! — просил пожарных Рикардо.

Двери лифта распахнулись — и они увидели ботинки своих спасителей и склонившиеся к ним две добродушные физиономии. Выйти из лифта было непросто, потому что он застрял между этажами. Пожарники с готовностью протянули руки, и Габриела тут же ухватилась за них, потому что и минуты не могла оставаться в лифте с этим негодяем, который, конечно же, все подстроил.

—Тяжелая! — старательно пыхтели пожарные, тащившие ее наружу. — Сеньор, помогите немного.

Рикардо пытался подтолкнуть их ношу снизу. Габриела решительно запротестовала. Пожарные сделали последний рывок — и вытащили на свет растерзанную сеньорину: ее сарафан, зацепившись за гвоздь, разошелся по шву и болтался на одной бретельке. Публика, собравшаяся поглазеть на это- зрелище, осталась довольна, радостно ахала и давала советы. Магали пыталась заколоть сарафан булавкой, манекенщицы тащили Габи в ателье, чтобы подобрать ей какое-нибудь платье. Неожиданно появился и Федерико Линарес.

—Посмотрите, что со мной сделал этот грубиян, — чуть не плакала Габриела. — Он остановил лифт.

—А при чем тут я, платье зацепилось за что-то и разошлось по шву. Папа, это совсем не то, что ты думаешь, — доносился голос Рикардо откуда-то из глубины злополучного лифта. Пожарные наконец, занялись им, хотя им больше нравилось принимать участие в общей суматохе вокруг сеньориты. Федерико не желал слушать невразумительные объяснения сына, он больше верил своим глазам: какой позор, он еще поговорит с этим безобразником по-мужски.

Габриелу повели в ателье и подобрали очень милое платье. Завтра же она обещала вернуть его, когда придет за расчетом.

—За каким расчетом? — удивился Федерико. — Разве ты собираешься уходить?

И сеньор Линарес тут же сделал ей весьма заманчивое предложение, которое обдумывал все эти дни. Отношения с Рикардо, как видно, у Габриелы не складываются. Поэтому с завтрашнего дня она будет работать только на него, станет личным ассистентом президента.