Беллисима

—Моя дочь — проститутка? Нет, я не переживу этого! — рыдала Консуэло. — Пойдемте, девочки, нам больше нечего здесь делать. Пусть она остается и живет, как хочет.

Даже далеко не сентиментальные завсегдатаи бapa Роке притихли при виде этой семейной трагедии. Десятки сочувственных взглядов проводили Консуэло. Каждый, наверное, подумал, что ему не хотелось бы видеть свою дочь или сестру в этой роли. Консуэло с дочерьми, понурые, шагали домой, уверенные, что они навсегда потеряли Марисоль и она уже не вернется домой.

Но они ошиблись. Марисоль, после последней стычки с Роке, из которой она, конечно, вышла победительницей, выбежала из бара и вскоре догнала мать и сестер. Нет, она не может так поступить с больной матерью, сказала себе Марисоль. Собственная жизнь ей опостылела, но она слишком любила своих близких, чтобы принести им столько горя.

У дверей дома они обернулись и увидели Марисоль. Радостные возгласы, объятия, слезы! Их блудная дочь вернулась. Семья Груберов всегда будет вместе. Марисоль словно прорвало: она рассказывали им все: о том, как несчастна, о любви к Раулю, о его больной невесте. Если бы она отняла Рауля у этой обреченной девушки, то всю жизнь чувствовала себя убийцей. Но в тот день, когда Марисоль вернула, жениха законной невесте, она сама как будто умерла.

Илиана по-прежнему занималась своим любимым делом — часами возилась в саду, ухаживая за цветами. Но если раньше это занятие утешало ее и давало забвение от болезни и тоски по Раулю, то сейчас ее переполняли счастье и полнота жизни. Она была готова к операции и не боялась ее, потому что все ее мысли занимала предстоящая свадьба. Рауль настаивал, чтобы они обвенчались как можно скорее, еще до операции.

Проведя все утро с цветами, Илиана надевала свадебное платье и долго вертелась перед зеркалом, демонстрируя свой роскошный туалет матери, Патрисии, тетке. Женщины искренне восхищались и платьем и самой невестой. Илиана видела в зеркало, что на этот раз они не кривят душой, она действительно очень хороша.

— Я так счастлива, я готова обнять весь мир, всех люблю! — повторяла она домашним.

Но в последние дни Рауль снова стал рассеянным и грустным. Он все реже и реже появлялся у Линаресов. Илиана утешала себя тем, что он очень занят разводом Рикардо. Но Рауль перестал приходить к ней даже по вечерам. Бедная Илиана снова стала увядать, как ее цветы на знойном солнце. Когда он как-то утром забежал на минутку, она спросила с тревогой:

—Ты где-то далеко-далеко, любимый, о чем ты думаешь, чем ты так встревожен? Ты как будто не рад нашей свадьбе? Ты уверен, что любишь меня?

Рауль заверил ее, что любит, как и прежде. Но его печальные глаза не подтвердили скупые словесные признания. В тот же день Илиана узнала неприятно поразившую ее новость. Патрисия долго скрывала от нее, что Марисоль, девушка, вернувшая ей Рауля, — сестра Габриелы Грубер. Но как-то за столом Патрисия разоткровенничалась, вполголоса поведала эту историю Эльвире. И хотя они завтракали вдвоем, к вечеру сказанное Патрисией через третьи руки дошло до Илианы. В семье Линаресов было слишком много женщин и девиц, а женщины умеют выведывать чужие тайны через прислугу.

Илиана была поражена, что Марисоль — сестра одной из Линарес, следовательно, каким-то образом связана с их семьей. Узы родства и дружеские связи имели для нее огромное значение. Она тут же набросилась с упреками на Патрисию: почему ее всегда держат в неведении, скрывают от нее новости?

—А что бы это изменило? Все равно Рауль женится на тебе, — рассудила Патрисия, которая еще больше ревновала Рауля к Марисоль, чем к собственной сестре.

Илиана вспомнила красавицу Марисоль. От нее словно исходила жизненная сила. Они так похожи сестры Грубер, — гордые, чуткие к справедливости, снисходительные к слабым. Никогда Рауль не сможет забыть такую девушку, даже если женится из благородных побуждений на больной невесте. Рауль меня любит! — эта истина, как вспышка молнии, осветила сознание Илианы, затуманенное обманчивым счастьем последних дней.

Глава 32

Рамиро, почуяв вкус больших денег и близость к семейству Линаресов, уже не мог угомониться и старательно обдумывал, у кого бы из них снова поклянчить денег и под каким предлогом. Федерико решительно гнал его прочь, его секретарша даже на порог не пускала. Тогда Рамиро решил еще раз попытаться проникнуть к Рикардо. Он уже успел проведать про очередную его размолвку с Габриелой: вот хороший повод пристыдить ловеласа и потребовать денег за позор падчерицы.

К его удивлению, он совершенно беспрепятственно вошел в кабинет одного из директоров «Тропибеллы» и застал Рикардо погруженным в мрачные думы. Рамиро тут же изобразил благородное негодование обманутого отца:

— Она мне как дочь, синьор Линарес, я ее вырастил, поил-кормил, понимаете ли! — не моргнув глазом врал Рамиро. — А вы как поступили с нашей девочкой? За это придется отвечать. Да. Хм... Или заплатить. Раз рыльце в пушку — плати...