Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника

  Робин Третий устроил всё так, что каждое его заявление будет слышно большинству жителей Риджейсити, ведь действо пройдёт на одной из центральных площадей. Его недоброжелатели наивно злорадствовали, считая, что это будет им же на руку, однако, если бы о возможном преемстве принцессы заговорили за закрытыми стенами парламента, от этого можно было бы откреститься, а вот при народе и его поддержке уже придётся учитывать мнение не только олтернских сторонников. Что ж, к счастью для Беллоны и её отца, об их планах никто не знал и не перестраховался от внезапных неожиданностей. Сердце девушки дрогнуло: из экипажа, который подъехал к возвышению, на котором находились главные действующие лица, вышел брат, в сопровождении лорда Эвела. Слава богу, его не вели, как узника, под стражей, или, что ещё хуже, со связанными руками. Это было бы нескончаемым унижением для Карлеалей! Это понимали и те, кто собирался водрузить корону на головы другой ветви этой семьи. Молодой человек, по-прежнему, держался дерзко и уверенно, но от его легкомысленного шага и беспечной осанки ничего не осталось. Это был посерьёзневший юноша, уже скорее мужчина. Сестра безошибочно прочла в его глазах нескончаемую ненависть к тем, кто поставил его в подобные условия. Теперь в этой, когда-то ребяческой, васильковой синеве, отчётливо угадывалось то же зло, что и в душе князей МакДжойнов. Принцесса распрямила плечи, которые невольно согнулись при виде унижения родного человека. Зная его характер, она представляла себе его страдания, его бессилие. Вот-вот ему вернут свободу, и он будет волен делать всё, что ему угодно, но теперь за каждый свой поступок он будет отвечать, как дворянин, а не всевластный полубожественный принц. Многие мечтали бы оказаться на месте любого дворянина, но Робин никогда не смирится с тем, что потерял право на свою неземную сущность, которая, как он думает, у него была, есть, и будет. Он покосился на девушку и встал по другую сторону отца. Король смерил его добрым и прощающим отеческим взглядом.

  - Что ж, давайте не будем более оттягивать и разберёмся со всеми делами, ради которых мы здесь собрались, – подал знак монарх трубачам, которые громогласно протрубили в два горна, призывая площадь к тишине и спокойствию.

  Лорд Ругитан поднялся со своего стула, сровняв стопку бумаг лежавших перед ним. Шуршащие листки аккуратно расположились в его тонких нервных руках. За всё это время этот человек умудрился никак не уронить своё достоинство, не позволив гласности узнать, что он мстит за измену жены, связавшейся со Сторианом МакДжойном. Его напряжение было едва заметно, но можно было догадаться, какой торжествующий момент сейчас для него наступает. Мистер Шоулинг, сияющий от восстановления своих полномочий, поднялся так же, и жестом попросил слова.

  - Простите, ваше величество, но мы не можем начать без господина Кевина Карлеаля и его семьи… – все посмотрели в сторону одной из улиц, по которой разносился шум приближающейся кареты. – Впрочем, они уже почти здесь, поэтому мы начнём приготовления…

   Беллона и Робин Третий с одинаковой презрительной ухмылкой посмотрели на приземистого человечка, в дешёвом, но новом сюртуке, который с особой радостью выполнял свои обязанности, внушённые ему долгом и совестью. Мышиные глазки за округлыми очками опустились, словно склоняясь перед величественностью персон, сидевших перед ним, однако все, кто обладал хоть малейшей догадливостью, мог заметить, как в своих редких фразах он постоянно пытается принизить авторитетность тех, кто провинился в его понимании. Так и сейчас он ясно дал понять, что отныне слово Робина Третьего далеко не последнее и не всё будет решаться с его повеления.

    Экипаж подкатил к месту назначения и к нему подбежал помощник мистера Шоулинга, чтобы открыть дверь и выпустить из него «новых» Карлеалей. Беллона слегка вытянулась, чтобы получше рассмотреть людей, которые приходились ей дальней роднёй, и в то же время были самыми непримиримыми её соперниками и врагами. Всю жизнь она фактически о них не знала, а за последнее время наслушалась столько, что сгорала от любопытства.

   - Отец, – еле слышно заговорила она, слегка наклонившись в сторону короля, – может, не стоило позволять им приезжать? Ты же был ещё в силах сделать это…

   - Нет, дочка, – так же тихо заметил Робин Третий, – я не могу лишить себя удовольствия, посмотреть на их лица, когда они поймут, что оказались с носом.

   - Но ведь наше предложение могут не принять…

   - Совсем его отбросить они не могут. Его в любом случае должны будут рассмотреть. А от этого они ох как засуетятся!