Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника

   Монарх самодовольно расплылся в улыбке и снова сел ровно. Принцесса вернула внимание к показавшимся приезжим с Олтерна родственникам. Дальше перед ней предстала картина, показавшаяся ей плохой пародией на их собственную семью. Определённо, что-то общее у них было, но и разница была так велика, словно между ними протянулась пропасть в тысячи километров. По сравнению с величием и достоинством Робина Третьего и королевы Весты, важность Кевина и его жены Таисии выглядела просто смешно. Они напоминали бездарных актёров, которым по счастливой случайности достались главные роли и они уверенны, что сыграют необыкновенно хорошо.

   Глава олтернских Карлеалей был высоким поджарым мужчиной со светлыми укороченными волосами. Его рука беспрестанно перемещалась по камзолу, от одной пуговицы к другой, как бы проверяя, что всё на нём безупречно. Глаза излучали неведение и старались не смотреть в сторону толпы, всё время пытаясь поймать взгляд кого-то из своих сторонников. Под руку с ним поднималась начинающая полнеть дама среднего роста, с простой причёской, делающей её похожей скорее на хозяйку булочной, чем на претендентку в королевы. Позади шли их сын и дочь; юноша улыбался во все стороны, его соломенные кудри лились по плечам, когда он поворачивал голову то туда, то сюда, он был весьма обаятельным. Девушка держалась незаметно. Бледность её лица и осторожные шаги выдавали то, что она дрожит и сама не хочет здесь быть. Беллона радостно поставила в мыслях галочку, что по всем пунктам выигрывает у этой персоны. Да и в общем, если сравнивать каждого члена семьи, то проигрывал только Робин-младший, что и следовало ожидать, ведь вся каша заварилась из-за него.

   Народ встретил приезжих подозрительным молчанием. Все присматривались и пытались решить, на чьей же стороне всё-таки будут. Наконец, заседание началось, и время полетело, посыпалось, как песок сквозь пальцы. Беллона успевала лишь поворачивать голову от одного оратора до другого. Более часа говорили обвинители. Зачитывали свои заготовленные речи, ссылались на законы и яростно доказывали свою правоту. Было ощущение, что их доводы и факты никогда не кончатся, однако финал всё же настал и вновь поднялся мистер Шоулинг.

  - Итак, мы выслушали много слов и фраз, но разговор остаётся пустым звуком, если его не подкрепить действием. Масса аргументов была представлена в пользу того, что его высочество принц Робин нарушил все возможные законы людские и Божьи, а так же законы чести и долга перед своим народом. На основании всего этого, сегодня, как уже было оговорено пару месяцев назад, мы подготовили документ, который прекратит бесчинства в нашем дорогом государстве. Мы подготовили приказ об отлучении его высочества от наследования престола, который ваше величество обещал подписать, когда будет готов назначить другого своего приемника. Спланированная дата наступила, ваш двоюродный племянник Кевин Карлеаль прибыл для личного присутствия на столько важном и решительном процессе, – обратился лорд непосредственно к королю, – и мы вручаем вам за подписью приказ, о котором я сказал…

   Мистер Шоулинг передал скрученный пергамент в руки адвоката сэра Родовио, который был олтернцем и всё это время вёл дело обвинителей принца. Мужчина принял документ и передал его лично Робину Третьему. Тот медленно развернул приказ и стал внимательно изучать его, как будто бы умел читать только по слогам. Якобы с головой уйдя в чтение, он затылком ощущал, как накаляются нервы тех, кто поставил главную ставку своей жизни на это отлучение. Сидевшие в нескольких метрах в стороне Кевин и его сын неспокойно заёрзали. Монарх пытался не думать о своём сыне. Несмотря на приготовленный для всех сюрприз, приказ ему всё-таки подписать придётся, а это будет жестоким ударом для принца, который, скорее всего, в глубине души сейчас стоит и надеется, что отец придумал что-то для того, чтобы всё осталось по-прежнему. Как бы между прочим Робин Третий спросил:

  - А что, законнорожденность деда моего племянника доказана?

   Сэр Родовио не дал никому вмешаться и ответил сам:

  - Если вы имеете ввиду, есть ли претензии у Кевина Карлеаля на Олтернский престол, то я вам скажу – совершенно никаких. А для его возможности занять трон Феира законнорожденность его деда не имеет никакого значения. У нас по этому вопросу есть несколько бумаг, половина из которых подписана в Заседании министров и правителей всех держав и сверена с древними Книгами законов преемственности. Если вас волнует так же законнорожденность отца Кевина Карлеаля, то у нас есть документы о доказательстве того, что он был зачат в браке и рождён во время бракоразводного процесса, что говорит о его не внебрачном рождении. Впрочем, это уже лишнее, так как не отец, а мать Рэната Карлеаля являлась носительницей титула наследницы Феирской короны и его претензии обоснованы в любом случае.

   - Благодарю за развёрнутый ответ, сэр, – спокойно произнёс Робин Третий, – вопросов больше нет, разве что одно замечание по поводу содержания приказа, который я держу в руках.