«Белое дело». Генерал Корнилов

В тот же день Крыленко издал обращение к солдатам об овладении Ставкой. В нем говорилось: «Не могу умолчать о печальном акте самосуда над бывшим главковерхом генералом Духониным,— народная ненависть слишком накипела, несмотря на все попытки спасти его, он был вырван из вагона на станции Могилев и убит. Причиной этому послужило, накануне падения Ставки, бегство генерала Корнилова... С самым строгим осуждением следует отнестись к подобным актам; будьте достойны завоеванной свободы, не пятнайте власти народа. Революционный народ грозен в борьбе, но должен быть мягок после победы». Увы, не всегда эти призывы находили отклик. Гражданская война разгоралась, ценность человеческой жизни катастрофически падала. Появилось много расхожих выражений, обозначающих расстрел, «высшую меру». Пожалуй, одним из первых было «отправить в штаб к Духонину»...

Трудно сказать, почему Корнилов избрал для себя необычный и тяжелый путь на Дон: походным порядком с неминуемыми боями предстояло пройти несколько сот верст. А ведь он, как Деникин и другие генералы, вполне мог «раствориться» в солдатской массе, хлынувшей на юг и восток, и более безопасно добраться до Новочеркасску. Это тем более справедливо, что, как мы увидим чуть ниже, ему в конце концов именно так и пришлось поступить. Остается предположить, что выбор «исхода» из Быхова имел вполне прагматическую «подкладку»: уходя на Доп, Корнилов предвидел свою роль «вождя» и заранее позаботился о необходимом ореоле. И действительно, уход Корнилова из «быховской тюрьмы» поздней осенью 1917 г., ночью и его десятидневный поход во главе Текипского полка надолго остались одним из событий, «легендировавших» историю «белого дела».

Быховские поэты капитаны А. Брагин и В. Будило-вич даже написали стихи, посвященные Текинскому полку и его походу с Корниловым.

Слава вам, текинские джигиты,

Вы России гордость сберегли.

Подвиг ваш отныне знаменитый Вспомнит летопись родной земли.

Это творчество Брагииа.

Не отставал и Будилович:

Он (т. е. полк.— Г. И.) от врагов коварной мести Вождя Корнилова спасал,

Поход тяжелый совершал,

Готовый смерть принять на месте...:

И он погиб в борьбе кровавой,

Свой до конца исполнив долг...

Однако проза похода намного отличалась от «поэтических» видений быховских виршеслагателей.

Революционные отряды сразу же начали преследование ушедших из Могилева ударных батальонов и текинцев во главе с Корниловым. В нескольких боях ударники, прорывавшиеся на Дои, были сильно потрепаны и наконец в начале декабря разбиты и рассеяны под Белгородом. А Текинский полк (из Быхова ушли 400 всадников и 24 офицера), стремясь как можно дальше оторваться от возможного преследования, делал максимально длинные переходы, почти по 80 верст в сутки.

Поход оказался крайне тяжелым, так как многое не

было предусмотрено. И без того плохие дороги обледенели, а коней в Быхове не успели перековать. У всадников не было теплой одежды. Из Быхова взяли с собой небольшой обоз, но солдаты-обозники, многих из которых заставили идти с полком чуть ли не шашками, после первых же переходов сбежали. Хуже всего оказалось то, что местное население враждебно встречало полк. На станциях, в селах и на речных переправах уже были расклеены объявления с призывом о поимке бежавших корниловцев. Дважды крестьяне-проводники преднамеренно сбивали полк с пути, заводя его в болотистые места и лесные чащи. Приходилось возвращаться назад, понапрасну теряя силы. Вслед за обозниками постепенно начали «исчезать» небольшие группы всадников и даже отдельные офицеры. Никто не знал, что с ними: то ли они бежали, то ли пленены, то ли убиты. Так, по неясной причине не вернулся поручик Рененкампф, высланный с небольшой командой на разведку под городом Сураж. Это произвело тяжелое впечатление на весь полк.

26 ноября у села Писаревка наткнулись на засаду и, попав под кинжальный пулеметный огонь, врассыпную бросились назад. Лошадь Корнилова понесла так, что он никак не мог ее остановить. С большим трудом остановил ее подскакавший ротмистр Натансон. Еле-еле собрали полк. Но на следующий день при переходе железнодорожного полотна у станции Песчаники оказались под огнем подошедшего бронепоезда. И снова возникла паника. Всадники, не слушаясь команд офицеров, бросились в лес. Под Корниловым ранили лошадь. На этот раз потери были большими.