«Белое дело». Генерал Корнилов

С первых же дней Февральской революции все политические партии высказались за его созыв, в том числе и большевики. Правда, по мере развития и углубления революционного движения, но мере радикализации требований народных масс в кадетских кругах и тем более в тех группах и организациях, которые стояли еще правее, все явственнее раздавались голоса сомнений в необходимости созыва Учредительного собрания. Здесь стали рождаться мысли о том, что без предварительного установления «твердого порядка» Учредительное собрание превратится в «игрушку» «развивающейся анархии». Временное правительство явно тянуло с созывом в Учредительное собрание из-за опасения его возможной «левизны». Большевики были, пожалуй, единственной партией, решительнее других требовавшей безотлагательного созыва Учредительного собрания. «Если брать Учредительное собрание вне обстановки классовой борьбы, дошедшей до гражданской войны, то мы не знаем пока учреждения более совершенного для выявления воли народа»,— писал В. И. Ленин ⁶⁴.

Придя к власти, большевики и Советское правительство точно соблюли срок выборов в Учредительное собрание, назначенный еще Временным правительством. В большинстве округов они состоялись 12, 19 и 26 ноября. Большевики выиграли в основных промышленных центрах и во многих воинских частях. Но в целом исход выборов оказался «пеболыневистским». Большевики получили 24% голосов, правые партии (кадеты и др.) — 17, а эсеры, меньшевики и другие мелкобуржуазные демократы — 59, причем эсеры получили подавляющее большинство — более 40% голосов. Вопрос о причинах такого исхода выборов давно исследован. Главное, что его определило,— это то, что выборы проходили по спискам, составленным до победы Октябрьской революции, когда крестьянские массы еще связывали свои надежды на получение земли главным образом с партией эсеров. Были и еще причины, но для нас важнее другое: понять ситуацию, возникшую в связи с таким исходом выборов и определившую позицию, занятую Советской властью.

Главный итог выборов был очевиден: страна высказалась за социалистические партии, т. е. за социализм. Этого отрицать не мог никто. Можно предположить, что если бы Учредительное собрание собралось и работало в «мирных условиях», точнее сказать, в отсутствии (говоря ленинскими словами) классовой борьбы, дошедшей до гражданской войны, то коренные проблемы, стоявшие перед ним (проблемы мира, земли, рабочего контроля, власти Советов и др.), вполне могли бы быть решены путем политической борьбы и политических компромиссов. Но история рассудила иначе.

Октябрь, явившийся революционным выходом из ситуации, в которой стране угрожала анархия, ведущая к военной контрреволюционной диктатуре, вызвал сопротивление со стороны всех антибольшевистских сил. Но их вооруженную опору, авангард составляли все же правьте круги, в основном реакционная военщина. Спасать Керенского в конце октября двинулся монархист генерал Краснов. В Москве с Советской властью яростно сражались отряды юнкеров. Организовать военпое сопротивление новой власти пыталась корниловско-духонип-ская Ставка. Л с конца ноября наиболее реальной угрозой для Советской власти стал калединско-корниловский Дон, политически поддержанный «общественными деятелями», ядро которых составляла партия кадетов.

Просчет эсеро-меньшевистского, а точнее, эсеровского большинства Учредительного собрания состоял в том. что оно, упоенное своей парламентской победой, не видело всей опасности реально сложившейся ситуации. Здесь не могли, а лучше сказать, не хотели понимать, что если они займут позицию, враждебную Октябрю, то па деле их лозунг «Вся власть Учредительному собранию* легко преврати!ся в лозунг всего антибольшевистского лагеря, в том число каледииско-корниловско-кадетской контрреволюции. А. Керенский, который в январе 1918 г. (накануне открытия Учредительного собрания) нелегально перебрался в Петроград, впоследствии признал: «Лозунг „Вся власть Учредительному собранию¹¹ теперь (т. е. в конце 1917 — начале 1918 г.— Г. И.) имел только смысл, как объединяющий призыв для всех, кто готов был продолжать борьбу с узурпаторами» (так Керенский именовал большевиков).

В такой ситуации Советская власть имела все основания либо отсрочить созыв Учредительного собрания, введя в действие демократическое «право отзыва», либо даже вообще не допустить его созыва. Еще в 1903 г. на II съезде партии Г. В. Плеханов говорил, что успех революции — высший закон. «...Если бы в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент... то нам следовало бы стараться сделать его долгим парламентом.; а если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться р аз о г п а т ь его не через два года,