Белое дело в России. 1920–122 гг.

7 мая 1919 г. Миллер телеграфировал в Париж Маклакову: «Захватные намерения финских выступлений выяснились… упорным нежеланием финского правительства войти в соглашение с русскими и союзными властями, действующими против большевиков… становлением в Олонецке и предположением в Петрозаводске временного местного правительства впредь до самоопределения Карелии, как части Финляндии, путем местного учредительного собрания». Чтобы избежать негативных для российских интересов результатов подобного «национального самоопределения», Миллер считал необходимым «быстрое продвижение союзных войск Мурманского района генерала Мейнарда на Петрозаводск и далее на юг, для установления в данном районе союзной военной власти и установления русской администрации, подчиненной властям Северной области». Генерал надеялся на вмешательство союзников. Следовало добиться «заявления союзных правительств о недопущении захвата русской территории финнами», подчинения Маннергейма генералу Мейнарду «в военном отношении», а в политическом – добиться «прекращения политической антирусской агитации» и признание «русской администрации». Миллер также надеялся на координацию действий с Юденичем в Карелии, правда, неосуществимую («если у Юденича имеются организованные боевые единицы, предоставить им возможность немедленно перейти границу в кратчайшем направлении на Петрозаводск», а «остальные силы русской организации в Финляндии, которая, по уведомлению английского военного министерства, достигает 8 тысяч человек, из них половина офицеров, спешно перевести в Северную область для включения в наши войска»). Но наибольшие опасения у Миллера вызывала возможность сочетания национальных и большевистских лозунгов в случае успешного продвижения финских и олонецких отрядов: «Мы очень озабочены тем, что пропаганда одновременно «профинская» и антибольшевистская может дать большой козырь большевикам, выставив их как защитников русской территории против финских посягательств, то есть придав обороне большевиков национальный характер»[255].

Что касается правительственных структур, то ВПСО изначально игнорировало Олонецкое управление. Более того, еще в марте 1919 г. в Карелии распространялось «Воззвание к населению Олонецкой губернии», в котором прямо говорилось об «объединении Великой России», «восстановлении в ней твердого порядка» и «возможности Русскому народу избрать свободно своих представителей в Национальное Собрание». «Северные крестьяне – потомки славных сынов Великого Новгорода!.. Поднимайтесь на защиту Веры Православной и Великой России. Не дайте погибнуть родному государству!» – в этих словах «Воззвания» не было и намека на некую автономию Олонии. ВПСО восстанавливало должность Олонец-кого губернатора, полномочия которого передавались помощнику генерал-губернатора Северной области по Управлению Мурманским районом В. В. Ермолову. В то же время архангельское правительство считало необходимым поддержать экономическое развитие края: провести железные дороги к лесозаготовкам, содействовать организации лесозаготовительных кооперативов, развивать земское самоуправление. Это позволяло укрепить его связи с Россией. Командированный в Гельсингфорс помощник генерала Миллера по военной части генерал-лейтенант В. В. Марушевский не только установил контакты с представителями белого Северо-Запада, но и пытался осуществить координацию действий «на Мурманско-Олонецком фронте» между «русско-английскими войсками и финскими добровольцами, оперирующими для спасения своих соплеменников»[256].