Белое дело в России. 1920–122 гг.

Как вспоминал Деникин, «рядом международных трактатов, заключенных на Версальской конференции в середине 1919 г., установлена была западная граница Польши. Что же касается восточной, то решение этого вопроса без России представляло непреодолимые трудности. И только в начале декабря Верховный Совет определил, наконец, временную границу (так называемая линия Керзона), проведя ее примерно по рубежам бывшей русской Польши, без Гродно и Брест-Литовска. В этих пределах Польше предоставлено было ввести нормальное государственное управление, тогда как дальнейшее расширение на восток ставилось в зависимость от соглашения с Российским Учредительным Собранием». Что же касается позиции самого Главкома ВСЮР, то Деникин отмечал, что его «признание независимости Польши было полным и безоговорочным. Еще до падения Германии, когда Польша находилась в австро-немецких тисках, я формировал польскую бригаду полковника Зелинского (будущего представителя УНР в Варшаве. – В.Ц.) «на правах союзных войск», с самостоятельной организацией и польским командным составом. Эта бригада, со всей ее материальной частью, при первой же возможности была отправлена мною морем (декабрь 1918 г.) на присоединение к польской армии. С начала 1919 г. на территории Вооруженных Сил Юга находился уполномоченный Польского Национального Комитета, признанного и Антантой, граф Бем-де-Косбан – в качестве представителя Польши; он встречал широкое содействие со стороны моего правительства в отправлении своих официальных миссий»[353].

История «польской бригады» в составе Добрармии действительно представляла собой показательный пример выражения позиции Белого движения по отношению к независимости Польши. Еще 30 мая 1918 г., накануне 2-го Кубанского похода, за подписью Верховного Руководителя Добровольческой армии генерала Алексеева и командующего армией генерала Деникина был составлен декларативный документ, выражавший цели армии и важность «славянского единства» в «борьбе против германобольшевизма»: «Добровольческая армия борется за спасение России путем: создания сильной, дисциплинированной и патриотической армии…, установления в стране единства и общегосударственного правового порядка; стремясь к совместной работе со всеми русскими государственно мыслящими людьми, Добровольческая армия не может принять партийной окраски»; вопрос о формах государственного строя является последующим этапом и станет отражением воли русского народа после освобождения его от рабской неволи и стихийного помешательства… Добровольческая армия организуется на началах воинской дисциплины, порядков и уставов, принятых в армии до революции, с незначительными изменениями, вызываемыми требованиями справедливости и уважения к каждому рядовому воину. Никакие комитеты, комиссары и политика в армии недопустимы». Говорилось также: «Никаких сношений ни с немцами, ни с большевиками. Единственные приемлемые положения: уход из пределов России первых и разоружение и сдача вторых… Ставя своей основной задачей борьбу с внешним врагом Славянства – Германизмом, Добровольческая армия на пути к этой цели имеет вторую серьезную задачу – борьбу с большевизмом, разрушившим Русскую государственность и мешающим воссоздать регулярную армию». При этом считалось желательным «привлечение вооруженных сил славян на основе их исторических чаяний, не нарушающих единства и целости Русского государства, и на началах, указанных в 1914 году Русским Верховным Главнокомандующим», то есть по Манифесту Великого Князя Николая Николаевича. «Добровольческая армия широко раскрывает двери для организации Польской регулярной армии, обеспечивая ей в составе Добровольческой армии независимую организацию на началах союзных войск, но с полным подчинением командованию Добровольческой армии в оперативном отношении». Так или иначе, в отношении польских, а также чешских формирований в составе Добрармии применялся принцип, схожий с отношением к казачьим полкам в составе ВСЮР. Это принципиально важное положение выражало существо взаимодействия с Польшей – общий военный фронт и признание государственного суверенитета. Польские войска «во время пребывания их в Добровольческой армии должны принимать соответственное беспрекословное участие в выполнении необходимых операций против большевиков». Вооружение, снаряжение и денежное довольствие польских войск должно было осуществляться за счет «субсидий союзников», хотя говорилось и о том, что Добрармия «будет братски делиться теми запасами вооружения и материальной части, которые она будет захватывать в своих боевых столкновениях с большевиками и внешним врагом»[354].