Белое дело в России. 1920–122 гг.

Следует отметить, что еще до «польской бригады» в составе Добровольческой армии в 1914 г. Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич разрешил формирование польских добровольческих легионов в составе Российской армии. В мае 1917 г. «Съезд военных поляков» в Петрограде принял решение о формировании польской армии («начиная с корпуса»), предназначенной «для войны против центральных европейских государств». Армия не должна была «вмешиваться в дела внутренней политики России», и в ней, в отличие от «демократизированных» воинских частей, не вводились солдатские комитеты. Был создан «высший военный польский Исполнительный Комитет (Начполь), ставший управляющей структурой для польских формирований в России. Приказом Главковерха Корнилова (от 26 июля 1917 г.) командиром корпуса назначался кавалер ордена Св. Георгия 4-й степени и Георгиевского оружия генерал-лейтенант И. Р. Довбр-Мусницкий. Его начальником штаба был генерал-лейтенант В. П. Агапеев, будущий участник Белого движения. К январю 1918 г. в корпусе числилось около 30 тысяч человек, формировались пехотные (три стрелковых дивизии), кавалерийские (уланский полк) подразделения, артиллерия, инженерные части. В январе 1918 г. части корпуса оказывали сопротивление отрядам Красной гвардии под Бобруйском. Довбр-Мусницкий отказывался признавать польские социалистические организации, действовавшие при поддержке большевиков, и позднее, в Польше, был одним из главных противников социалиста Й. Пилсудского. В то же время командир польского корпуса согласился «безусловно подчиниться» созданному под эгидой Германии в Варшаве т. н. «регентскому правительству». С представителями немецкого командования был заключен договор (21 марта 1918 г.), согласно которому корпус от регентского совета переподчинялся Варшавскому генерал-губернатору немецкому генералу Безелер и подлежал поэтапной демобилизации. Попытки части офицеров и солдат корпуса пробиться на Дон или в Поволжье, чтобы продолжать борьбу против Германии и большевиков вместе с Чехословацким корпусом или Добровольческой армией, Довбр-Мусницкий пресекал, считая их совершенно невыполнимыми. Под немецким давлением Варшавский регентский совет освободил воинских чинов от присяги, а корпус к июлю 1918 г. был расформирован (за исключением подразделений, несущих полицейскую службу на оккупированной немцами части Белоруссии). По мнению генерала Агапеева, «надежды многих русских на то, что польские и чехословацкие части помогут нам в борьбе с большевизмом для избавления от него России, не оправдались. Основной идеей чехословацких и польских формирований было сорганизоваться, с тем чтобы самим выйти из того хаоса, в который они попали. Для достижения этой цели поляки имели возможность выбрать более короткий путь – сговориться с австро-германцами; чехословакам пришлось искать кружной путь через Сибирь».

Немаловажным для понимания российско-польских отношений в «противостоянии большевизму» нужно считать факт переговоров, которые вел генерал Алексеев из Новочеркасска, через командированных офицеров, с офицерами штаба корпуса Довбр-Мусницкого в январе 1918 г. Согласно донесениям аппарата Ставки Главковерха (телеграмма в ВЧК от 19 января 1918 г.), Алексеев добивался переезда корпуса на Дон и его участия в боевых действиях против красногвардейских отрядов, сосредоточенных на границах Донской области. Однако эти переговоры закончились безрезультатно.

Отношения Польши с ВСЮР могли существенно улучшиться во время «похода на Москву». В сентябре 1919 г. в Таганрог была направлена польская миссия во главе с генерал-лейтенантом Российской Императорской армии, кавалером ордена Св. Георгия 4-й и 3-й степени А. Карницким. В состав делегации входили дипломатический секретарь Соколинский, поручик Михальский (будущий глава польской миссии в Крыму в 1920 г.), адъютант генерала Карницкого поручик И. Радинский и князь Любомирский. Делегация была официально «наделена почти неограниченными полномочиями, вплоть до права на заключение оборонительного и наступательного союза против большевиков»[355].

На торжественном приеме по случаю прибытия в Таганрог польской миссии Деникин приветствовал «возрождение Польши и наш будущий кровный союз» как новый этап российско-польских отношений: «После долгих лет взаимного непонимания и междоусобной распри, после тяжелых потрясений мировой войны и общей разрухи, два братских славянских народа выходят на мировую арену в новых взаимоотношениях, основанных на тождестве государственных интересов и на общности внешних противодействующих сил».