Белое дело в России. 1920–122 гг.

В. И. Ленину сообщали о фактах братания между польскими солдатами и бойцами РККА в октябре 1919 г. Газета 16-й армии «Красноармеец» отмечала (номер от 15 ноября 1919 г.), что «польское командование принуждено было снять с нашего фронта поголовно всю пехоту. Зараженные большевизмом полки угнали в тыл для «переделки»… на фронте остались исключительно уланы, состоящие в подавляющем большинстве из добровольцев – помещичьих сынков, наемных бандитов и другой сволочи». Убежденный в силе польско-советской «пролетарской солидарности», основанной на общей «ненависти к русскому деспотизму», Ленин заявлял: «На Западном фронте мы видим, что наступление поляков приходит к концу. Они получили помощь от Англии, от Франции и Америки, которые стремились раздуть старую ненависть Польши к великорусским угнетателям, пытаясь перенести ненависть польских рабочих к помещикам и царям, стократ заслуженную (!) на русских рабочих и крестьян, заставляя их думать, что большевики так же, как русские шовинисты, мечтают о завоевании Польши. И на время этот обман им удался. Но у нас есть определенные признаки того, что время, когда действовал этот обман, проходит, что среди польских войск начинается разложение».

В «вербальной ноте», отправленной советским делегатам, Пилсудский заявлял: «Содействие Деникину в его борьбе против большевиков не соответствует польским государственным интересам». Следующая «вербальная нота» советскому правительству декларировала, что «в основу политики Начальника государства положен факт, что он не желает допустить, чтобы российская реакция восторжествовала в России». На основании высказываний подобного рода Деникин делал вывод, что во многом благодаря сознательной пассивности польских войск на антисоветском фронте был проигран «поход на Москву». Генерал Кутшеба подтвердил свои воспоминания и в интервью на «Радио Варшава» 14 мая 1937 г., когда отметил факт «молчаливого соглашения» между Пилсудским и советским правительством, достигнутого ради того, чтобы южнорусское Белое движение не претендовало бы на изменения «границ политической независимости»[358].

Нельзя, однако, утверждать, что подобные «соглашения» были изначально направлены исключительно против «реакционного» Белого движения. «Вербальный» характер заявлений, «неофициальные контакты» Мархлевского с представителями Пилсудского не дают уверенности в стремлении «предотвратить победу» Белого движения любой ценой. Очевидно стремление польских военно-политических сфер «использовать» в своих интересах события российской гражданской войны и добиться явных преимуществ в отношении территорий сопредельной Украины и Белоруссии (нельзя забывать, что именно в ноябре – декабре 1919 г. польские войска вели наступательные боевые действия против войск Западноукраинской Республики и УНР в ходе «украинско-польского военного конфликта»). В вышеупомянутом интервью Кутшеба подтвердил, что, в частности, целью наступления польской армии на Киев и в апреле 1920 г., и ранее было «создание Украины лояльной Польше». Польские части в октябре – ноябре 1919 г. предприняли несколько атак на мозырском направлении, но все они были отбиты частями 16-й армии.