Белое дело в России, 1920–1922 гг.

Другое свидетельство – сообщение епископа Нестора Камчатского представителями омской прессы 21 августа 1919 г.: «…В Москве и всей Советской России растет огромный религиозный подъем. Патриарх Тихон пользуется таким всеобщим почитанием, что большевики, подвергая его всяческим притеснениям, не решаются однако арестовать его: боятся взрыва народного гнева. Патриарх ежедневно совершает богослужения в различных церквах Москвы. В другие города выехать ему не позволяют. Ежедневно бывают собрания прихожан. В конце прошлого года Тихон совершал крестный ход, в котором участвовали до 700 000 молящихся. В этот день я служил литургию в рабочем районе и участие в крестном ходе приняли 10 000 рабочих. В Кремль никто не допускается. Святыни там захвачены большевиками. В Воронеже, Ярославле, Вологоде и Тамбове совершены кощунственные поругания святынь. У Патриарха отняли типографию, чтобы не печатались воззвания, но и простого словесного общения его с народом достаточно, чтобы религиозное движение разрасталось.

Епископов, монахов и белое духовенство расстреливают даже за преподавание Закона Божьего. В монастырях творят неописуемые насилия… Перед отъездом из Москвы Патриарх поручил передать Сибири – Дальнему Востоку и всем верным сынам Церкви его Патриаршее благословение и призвать всех к единению и избавлению Москвы и России от большевиков и их поругания православных святынь»[742]. Как уже отмечалось выше, после сообщения в омские газеты епископ Нестор Камчатский снова говорил о благословении Святейшего Патриарха на проповеди во время празднования дня памяти Святителя Тихона Задонского 13 августа (26 по н. ст.) 1919 г.

Обобщая информацию этих двух официальных сообщений, следует отметить, во-первых, что благословение преподается не отдельным правителям, а «Сибири, Дальнему Востоку и всем верным сынам Церкви (православным, живущим за Уралом. – В.Ц.)». Во-вторых, для «победы над большевизмом» необходимо объединение, необходимо именно то достижение всероссийского единства, о котором говорилось в каждом официальном и неофициальном заявлении лидеров Белого движения.

Сохранились еще два указания на отношения Святейшего Патриарха и представителей Белого движения. В опубликованном во Владивостоке в начале июня 1921 г. воззвании, подписанном «Русской Группой Офицеров и Солдат», говорилось о благословении известного деятеля Белого движения, атамана Забайкальского Казачьего Войска – Г. М. Семенова: «Ему, Атаману Семенову, на предстоящую решительную борьбу с коммунистами прислал из Москвы с нарочным человеком свое благословение Всероссийский Патриарх Тихон»[743]. Следует помнить, что атаман Семенов имел полученный от Колчака титул Правителя Российской Восточной окраины, которым и пользовался в течение 1920–1921 гг.

Конечно, информация о благословении лидеров Белого движения может считаться спорной, но не приходится сомневаться в категорическом неприятии Святейшим Патриархом целей и задач революционеров. Не случаен и следующий факт. Когда в июле 1922 г. во Владивостоке начались заседания Приамурского Земского Собора и встал вопрос о Председателе Собора, то, по предложению Руднева, Святейший Патриарх был избран Почетным Председателем Собора. Показательно, что на Соборе впервые в истории Белого движения официально провозглашалось восстановление прерванной в феврале 1917 г. монархической традиции. Собор принял решение о том, что «в качестве Верховного Правителя России мог быть только представитель Дома Романовых»[744]. Тот же епископ Нестор Камчатский заявлял, что Патриарх направил тайное благословение участникам Собора, а икона Божией Матери «Державная» была передана в благословение Воеводе Земской Рати и Правителю Приамурского Края генерал-лейтенанту М. К. Дитерихсу[745].

В моем личном архиве имеется письмо от наследницы участника Белого движения на Востоке России, содержащее интересное свидетельство. 30 сентября 1919 г. в Омске, по инициативе Софии Эмилиевны Дитерихс (супруги генерал-лейтенанта М. К. Дитерихса) был открыт приют для детей-беженцев «Очаг». Молебен по случаю открытия приюта служил епископ Нестор Камчатский, «только что прибывший с поручением от Патриарха Тихона Колчаку. Сорок детей благословил он Чудотворной иконой Абалакской Божией Матери старинного письма… и каждому вручил портрет Патриарха»[746]. Очевидно, что тиражированный фотопортрет Святейшего Патриарха (возможно, и с его автографом) становился как бы памяткой о нем, напутствием тем, кому он вручался. Следует отметить, что в начале ХХ столетия распространение подобных фотопортретов допускалось Святым Иоанном Кронштадтским.