Белое дело в России, 1920–1922 гг.

В ноябре – декабре 1919 г., в условиях, когда власть Верховного Правителя стала осуществляться в «военно-походном порядке», Совет министров в Иркутске, вступив в период т. н. административной революции Пепеляева, утратил контроль за внешнеполитической обстановкой; центр российского влияния в Монголии окончательно утвердился в Забайкалье. В официозе «Русское дело» было опубликовано сообщение о состоявшемся в конце ноября 1919 г. совещании общественных организаций по «монгольскому вопросу». В газете отмечалось, что «правительство Северного Китая вводит в Халху (Внешняя Монголия. – В.Ц.) свои войска вопреки смыслу Кяхтинского тройного русско-китайско-монгольского соглашения 1912 года. Ввод этот… своей несомненной целью имеет – путем давления на правящие круги Халхи принудить последние отказаться от автономного управления».

Кроме того, военное вмешательство Китая создавало непосредственную угрозу и Урянхайскому краю. Еще 23 октября 1919 г. от управляющего российским консульством в Кобдо было отправлено донесение в Омск, в котором отмечалось, что официальные представители Пекина в Кобдоском округе заявляли о принадлежности земель Урянхайского края Китаю на том основании, что «урянхайцы кочуют на территории подведомственной Алтайскому Ду-туну». Китайское командование готовилось выслать из Урги в Урянхай особый отряд якобы против красных партизан, не согласуя этих решений с Российским правительством. Отсутствие причин для ввода китайских войск в Урянхай, – отмечалось в донесении, – было тем более очевидным, что «в настоящее время (октябрь 1919 г. – В.Ц.) никакая опасность округу со стороны Чуйского тракта не угрожает. Правительственные войска (под командованием генерала Попова. – В.Ц.) успели вовремя подавить мятеж, и на тракте был восстановлен порядок». В то же время было ясно, что «китайцы – под видом борьбы с большевиками – создадут себе в Кобдо кадры для поддержки своих частей в Урянхайском крае». Серьезные угрозы возникли для экономических интересов русских в Монголии. Как указывалось в том же донесении, «китайцы твердо решили воспользоваться удобным случаем отнять у русских часть факторий хотя бы силой».

Таким образом, состоящее из представителей земско-городского самоуправления, забайкальского казачества, кооперации, научно-культурных учреждений, местного отделения кадетской партии Читинское общественное совещание приняло резолюцию, в которой достаточно твердо заявлялось о защите национального суверенитета и выражался «протест против попрания государственных интересов нашей Родины и интересов местного населения». Высказывалась «твердая уверенность, что Российское правительство, как бы ни было тяжело положение наших внутренних дел, найдет в себе мужество… возвысить голос в защиту русских интересов в Монголии». Особо указывалось, что в случае, если «Правительство встанет в защиту русских интересов и русского достоинства, то оно встретит в населении Забайкалья единодушную моральную и реальную (!) поддержку, несмотря на все разделяющие в данный момент это население политические разногласия и расхождения».

Но катастрофа Белого движения в Сибири не позволила своевременно защитить российские интересы. 7 февраля 1920 г. Колчак и Пепеляев были расстреляны по приговору Иркутского ВРК. Однако преемственность власти сохранилась. Как известно, 4 января 1920 г. Колчак подписал Указ о передаче «Верховной Всероссийской Власти» Деникину и наделении Семенова «всей полнотой военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной Окраины, объединенной Российской Верховной властью». Примечательно, что Семенов предлагал адмиралу «бросить поезд» и от Нижнеудинска «двигаться на лошадях в Урянхай», где предполагалось встретить его «надежным отрядом монгол и казаков, под охраной которого Верховный Правитель мог бы выйти снова на линию железной дороги восточнее Байкала». Колчак, первоначально согласившийся с этим планом, позднее отказался от него[1004].

Весь 1920-й год продолжалось строительство забайкальской государственности, ставшей своего рода «дальневосточным Крымом», по аналогии с режимом генерала Врангеля, верховенство которого Семенов признал. В Чите, в составе Дальневосточной армии, объединились казачьи части, остатки армий Восточного фронта и местные отряды бурят и монголов из состава Азиатской дивизии Унгер-на. К этому времени конные «туземные» отряды, сформированные бароном еще в начале 1918 г., были переформированы в «Туземный корпус», который можно было бы считать основой вооруженных сил будущей «Великой Монголии». В Азиатской дивизии значительное большинство составляли харачины – участники антикитайского восстания 1916 г. В целом, среди подчиненных Унгерна преобладали настроения противников каких-либо соглашений с официальным Пекином. В письме к атаману Семенову (27 июня 1918 г.) Унгерн отмечал возможность использования этих племен в войне против Китая, тогда как «китайские войска на твоей (Семенова. – В.Ц.) службе воевали с большевиками».