Белое дело в России, 1920–1922 гг.

В середине апреля 1921 г. в эмигрантской прессе был опубликован характерный документ, очевидно полученный по каналам дипломатической почты «Призыв воинов Белой Дальневосточной армии», который давал достаточно четкое представление о том, как «офицеры и солдаты, каппелевцы и семеновцы» представляли себе перспективы антибольшевистского сопротивления (полный текст см. приложение № 14.). Заявлялось о неприемлемости «лживых и лицемерных» призывов «сложить оружие и вернуться к родным местам». «Мы смело можем смотреть в глаза, и наша совесть чиста перед Богом и Родиной. Наша борьба не против русского народа, а за русский народ – против комиссаров, предателей и изменников, тиранов и палачей нашей Родины. Эти бездушные интернационалисты затеяли гражданскую войну, разорили все государство, залили кровью и слезами русскую землю… Это их распоряжением открыто гонениe на Православную веру и священнослужителей… Это они осквернили наши святыни и разорили наши Православные храмы… Это они захватили весь русский народ в цепи рабства и неволи, это они бьют, вешают, гноят по тюрьмам русских людей… Мы останемся стойки до конца и не предадим Россию! Лучше муки и лишения боевого похода, наши страдания и слезы, чем власть кучки комиссаров, которые смеются над стонами и слезами русских людей! Лучше смерть, чем позорная Россия! Наша цель – великая Россия! Наше знамя – свобода и мирный труд для русского народа! Мы сознательно идем к своей цели – вернуть былую славу и величие России! Наш путь – тернистый путь. В Сибирской тайге мы оставили тысячи своих боевых товарищей… Эти светлые борцы-герои завещали нам крепко держать русское знамя, и мы не выпустим его из своих рук… Мы много страдали, мы потеряли своих близких и родных, но мы не откажемся от борьбы, пока не завершим своего дела. К единению, братья, на жизнь и смерть!»

Примечательно, что еще раньше, в середине августа 1920 г. Владивосток посетил эмиссар атамана Семенова генерал Дитерихс, заявивший об обязательных критериях признания Дальневосточной Российской армией какой-либо политической власти: «Армия признает правительство национальное, некоммунистическое и независимое от ныне существующей советской власти в Европейской России… армия подчиняется только главе правительства, сохраняет свою автономную организацию и руководствуется Положением о полевом управлении войск в военное время…»[1050].

Так готовилась идеологическая основа для проведения «переворота 26 мая 1921 г». «Непримиримая вооруженная борьба с большевизмом» – один из основных принципов идеологии Белого движения за все годы Гражданской войны в России, сохранялся и отстаивался, несмотря на отсутствие боевых фронтов. Подобные настроения военной силы – «каппелевцев и семеновцев» существенно влияли на политическую обстановку в Приморье в 1921 году.

«Сценарий» самого «майского переворота» во Владивостоке был весьма показателен. В отличие от «переворота 18 ноября 1918 г.», носившего, по существу, характер перемен в составе верховного управления при сохранении правопреемственности от Уфимской Директории в Приморье, в мае 1921 г. переворот носил уже все признаки выступления против существовавшего правительства с целью смены политического курса. В данном случае гораздо больше сходства было с выступлением большевиков в октябре 1917 г. Действительно, воспользовавшись политическими свободами в «ДэВээРии» (схожими с послефевральской 1917 г. Россией), радикально настроенные круги готовили «захват власти». Несоциалистический съезд, помимо обоснования идеологии, обеспечил, как казалось многим, необходимую степень легитимности будущего управления. В канун 26 мая, под непосредственным руководством прибывшего из Харбина генерал-лейтенанта Д. А. Лебедева, был сформирован Национальный Революционный Комитет, взявший на себя задачу «низложения пробольшевистского правительства Антонова» и выражавший интересы наиболее активной части политической оппозиции.

Бывший активный руководитель Союза офицеров армии и флота в 1917 г., сподвижник Корнилова, отправлявшийся генералом Алексеевым в Москву, Поволжье и Сибирь для координации антибольшевистского подполья, первым заявивший о признании власти Колчака со стороны белого Юга, начальник штаба Верховного Главнокомандующего, разработавший план «весеннего наступления» Восточного фронта в 1919 г., Дмитрий Антонович Лебедев являлся, несомненно, одним из наиболее влиятельных деятелей Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке. Не случайно, уже находясь в эмиграции, он пытался восстановить активность подпольных центров в Советской России, усилить позиции крайне правых сил в Зарубежье и, при до сих пор невыясненных обстоятельствах, был убит в 1928 г. в Шанхае.

По оценке Руднева, «предполагалось, что устройство переворота будет приписано этому, несуществующему, кроме работавшего с Советом генерала Лебедева, Революционному Комитету, а он уже, вырвав власть у «Антоновского» правительства, очистит таким образом место для власти, созданной Несоциалистическим Съездом».