Белое дело в России, 1920–1922 гг.

В Хабаровске – столице Уссурийского казачества, с 17 сентября Калмыков занял должность начальника гарнизона, с подчинением ему всех городских военных учреждений. По его мнению, в городе и его окрестностях следовало провести серьезные «чистки» против оставшихся представителей советской власти и сочувствующих им. С этой целью, пренебрегая подчас формальными процедурами, Калмыков активно проводил аресты, использовал свои полномочия начальника гарнизона, не считаясь со структурами городского самоуправления. Комендатура гарнизона подменяла собой судебные органы и репрессивные меры, хотя и эффективные в отношении части эсеро-большевистского подполья, далеко не всегда оправдывались обстановкой. Это вызывало естественное недовольство со стороны представителей «общественности», требовавшей проведения расследований обоснованности проводимых атаманом арестов, однако серьезно повлиять на его поведение не могло. И хотя 29 сентября Калмыковым был издан приказ о наказании тех чинов ОКО, кто оказался причастен к воинским преступлениям, а в середине октября чины т. н. юридического отдела отряда, уличенные в злоупотреблениях полномочиями были расстреляны, самочинные действия «калмыковцев» в Хабаровском крае продолжались.

Жертвами подобных расправ стали даже иностранные подданные – представители Норвежского Красного Креста Опшауг и Хедблом. Позднее данные о репрессиях дали повод считать подобные действия Калмыкова и его подчиненных ярким выражением «белого террора», стремлением обойтись без правовой поддержки, в худших традициях т. н. атаманщины.

Примечательные оценки самоуправства в Уссурийском крае содержал рапорт чиновника вышеупомянутого юридического отдела, коллежского советника М. М. Михайлова на имя адмирала Колчака, написанный в мае 1919 г. В нем, в частности, отмечалось, что «в партизанском отряде отдел незаконен», но в штабе атамана «на отдел смотрели как на кухню, где должны были создаваться под известным соусом дела, оправдывающие все беззакония и убийства, совершаемые под видом законности. Атаман Калмыков не постеснялся при моем представлении напутствовать меня словами: «Смотрите, мне нужен такой юрист, чтобы, когда я расстреляю, сумели бы отбрехаться… При приеме мною юридического отдела гауптвахта была переполнена массой задержанных. Многие при моем опросе даже не знали, за что сидят, и после справок 48 человек были мною освобождены. В наличии оказалось только 67 дел, на большинстве которых была пресловутая резолюция «расстрелять». Ознакомившись с делами и убедившись, что все дела не имеют степени обоснованности юридического характера, а статьи, выставленные на них, совершенно не по существу и даже фантастичны».

Обращаясь к Колчаку, Михайлов писал: «Хочу обратить Ваше внимание на все безобразия и преступления до сего времени безнаказанные, происходящие в отрядах атаманов, задач, которых, казалось бы, кристаллизуя государственный организм, восстановить порядок, законность и престиж власти, но отнюдь своими действиями и террором не заставлять население вспоминать с сожалением недавнее ужасное большевистское прошлое в крае, которому, казалось бы, положен конец»[1069].

Ну а летом 1918-го года казачьи части при поддержке чехов и японцев продолжали наступление вдоль Амура по линии Транссибирской железной дороги и 18 сентября заняли Благовещенск. 20 сентября здесь образовалось Временное правительство Амурской области во главе с правым эсером А. Н. Алексеевским, а в состав правительства вошли атаман амурских казаков Гамов и председатель Областной земской управы Н. Н. Родионов. Политическая программа нового правительства в целом повторяла основные положения антибольшевистского движения на Востоке России (Комуча, ВПАС), включая пункты об аннулировании всех декретов Совнаркома и о признании власти будущего Учредительного Собрания. Были также восстановлены земские учреждения, милиция, судебные структуры, но от профсоюзов требовалась перерегистрация. К концу сентября 1918 г. советская власть была ликвидирована уже на всей территории Дальнего Востока.

Создание на Уфимском Государственном Совещании осенью 1918 г. всероссийского антибольшевистского центра, а затем приход к власти адмирала Колчака не остались без внимания со стороны дальневосточного казачества. 5-й Чрезвычайный Большой Войсковой Круг, начавший свою работу в Хабаровске 21 октября 1918 г., не только подтвердил полномочия Калмыкова как атамана, но и произвел его из подъесаулов в генерал-майоры. Полнота власти в войске принадлежала по-прежнему атаману и правительству, причем Калмыков снова заявил в отдельном приказе по Войску (№ 34 от 1 ноября 1918 г.) следующее: «Признавая над собой и членами Правительства власть Круга, я ответственен только перед Кругом…». Начальником Войскового штаба стал и. о. начальника штаба ОКО есаул Ю. А. Савицкий, ставший затем преемником Калмыкова на посту войскового атамана. Атаман со штабом разместились в Хабаровске, а правительство – во Владивостоке[1070].