Белое дело в России, 1920–1922 гг.

Возможно, что на выбор подобного политико-правового акта отчасти повлиял опыт службы Дитерихса в штабе Туркестанского военного округа (1894–1897 гг.), подобный «возврат» к дореволюционной правовой системе был весьма редким случаем в истории Белого движения в России в 1917–1922 гг. Прежде «Временное Положение» предполагало подчинение в военно-административном отношении местного («Закаспийского») военного отдела Кавказскому военному округу и Главнокомандующему Кавказской армией. По аналогии с этим предполагалось военно-административное подчинение Охотско-Камчатского края Приморью. Вместо должности Начальника отдела, определяемой по дореволюционному «Положению», теперь предполагалась должность Начальника Камчатской области (генерал-губернатора), что, безусловно, корректировало полномочия Бирича как «Особоуполномоченного Временного Приамурского Правительства по Камчатской области», основанные на самостоятельном, утвержденным Приамурским Правительством «Положении об управлении Охотско-Камчатским краем».

В «Положении об управлении Закаспийской областью», на которое ориентировался Дитерихс, проводилась весьма четкая правовая линия, в соответствии с которой местное население сохраняло свои национальные правовые традиции и особенности самоуправления, но лишь в той степени и в той форме, насколько это согласовывалось и допускалось назначенной администрацией. Примечательно, что вопреки прежним установкам белого Приморья, при которых белая власть опиралась бы на сложившиеся местные военно-политические структуры (это было заметно в отношении к повстанческому движению), Дитерихс считал, очевидно, что любое местное антибольшевистское движение должно контролироваться из центра.

Дореволюционное «Положение» исходило также из того, что власть призывалась обеспечить местному населению «спокойствие его и безопасность», должна была «покровительствовать торговле и всякого рода промышленности в пределах края и изыскивать способы к развитию благосостояния оного». Но при этом следовало добиваться «точного приведения в исполнение распоряжений Правительства и наблюдения за исполнением законов и распоряжений другими учреждениями и лицами…, в крае находящимися».

А также Начальник был обязан «следить за состоянием умов населения и за благонадежностью установленных туземных властей. О всех случаях, имеющих важность или характеризующих положение дел, Начальник отдела должен доносить Главнокомандующему Кавказской армией, испрашивая, в нужных случаях, его указаний и представляя ему ежегодный отчет о состоянии края. Другие обязанности Начальника Закаспийского отдела определяются обязанностями губернаторов, по общим учреждениям Империи, насколько они применимы к особым условиям края».

Местное население могло привлекаться к управлению, но всегда – в статусе, подчиненном по отношению к назначенной администрации. По дореволюционному «Положению» «Начальник отдела имеет право: избирать туземцев для занятия должностей волостных управителей, представляя их для утверждения в должности Главнокомандующему; временно отстранять этих лиц от должности до утверждения этой меры Главнокомандующим; сменять всех других лиц туземного управления. Подвергать всех должностных лиц дисциплинарным взысканиям и аресту не свыше трехмесячного срока и предавать их за преступления суду. Ему предоставляется право представлять к наградам должностных лиц и туземцев, оказавших услуги Правительству или принесших действиями своими пользу краю…».

Полицейские права преобладали. По «Положению» считалось необходимым развивать службу приставов, которые бы, в частности, «следили за спокойствием и порядком в местном населении и за состоянием умов населения…; за точным исполнением низшими властями их обязанностей…; за правильным поступлением узаконенных податей и сборов и за правильною их раскладкою; за отчислениями населению и порядком кочевания; за тем, чтобы суд у туземцев отправлялся согласно народным обычаям и установленным для сего правилам…».

Пристав мог бы «…избирать лиц для заведования аулами в волостях, представляя их для утверждения в должности начальнику отдела; временно отстранять от должности аульных старшин, испрашивая утверждения этой меры у начальника отдела…».

Что касается «русского населения», то его «местное управление» «устраивалось на основании общих законов и порядков, существующих в Империи насколько оные могли быть применены к условиям Края и тому исключительному положению, в котором он находится по военным, политическим и экономическим причинам».

Поскольку часть населения Охотско-Камчатского края было кочевым (оленьи стойбища), то «Положение» предполагало введение в отношении «кочевников» волостного управления, при котором следовало учитывать и «порядок кочевания», и их «родовое разделение». Старшины в данном случае назначались «из туземцев по выбору начальства».