Белое движение. Исторические портреты. Том 2

Пока суд да дело, его формирования всё более и более принимали вид регулярных частей. 10 июля «из частей 1-ой Стрелковой дивизии и всех отрядов полковника Булак-Балаховича» был образован 2-й Стрелковый корпус со штабом во Пскове (1-й корпус действовал на ямбургском направлении под непосредственным командованием самого Родзянко). 1-я дивизия фактически так и не вошла в состав нового корпуса, прикрывая сектор между расходящимися операционными направлениями, отряды же Булака вскоре получают название «Особой дивизии», а 15 июля - «4-й Стрелковой дивизии». К этому времени во Псков прибыл генерал Е. К. Арсеньев, назначенный командиром 2-го корпуса и предполагавший помимо «Батькиной» сформировать ещё одну дивизию, на пост начальника которой прочили одного из главных соратников Балаховича, полковника Стоякина.

Арсеньев был креатурой Родзянки и, скорее всего, получил от него достаточно нелестную характеристику «Батьки»; однако именно по ходатайству Арсеньева в начале последней декады июля Балахович был произведён в генерал-майоры. Не менее прочной оставалась позиция Булака и в глазах союзников - как эстонцев, так и англичан, на чью военную миссию должен был производить самое благоприятное впечатление его «демократизм». Многое делалось, чтобы настроить против него Главнокомандующего, генерала Н. Н. Юденича, но без большого успеха - для нейтрализации негативных качеств Булака намечался безошибочный рецепт: произвести «Батьку» в генерал-лейтенанты, наградить орденом Святого Георгия IV-й степени и... бросить балаховских партизан на Новгород, в дальнейшее наступление, чтобы наилучшим образом использовать их боевые качества и, оторвав от тылового района, снять тем самым все возникшие вопросы и нарекания. «С военной точки зрения он преступник, но всё же молодец, полезен в теперешней обстановке», - якобы говорил Главнокомандующий о Булаке, невзирая на все слухи и сплетни о последнем.

В свою очередь, и «Батька», понимая, что имя Юденича «как большого боевого генерала» пользуется авторитетом в глазах солдат, вслух заявлял, что предпочитает его Родзянке, «потому что Родзянко - конченный человек, а Юденич ещё себя не показал». Правда, таким заявлениям в устах импульсивного Балаховича не стоит придавать слишком большого значения - ведь он то высокомерно утверждал, будто и Родзянко, «хоть и не Бог весть какой генерал, но может быть полезным, и потому его надо оставить», то собирался отказываться «от трёх последних чинов, полученных им “от этих господ”... но зато Родзянко и прочих (? - А. К.) разжалует в солдаты»; но решительная поддержка Балаховичем Главнокомандующего в смутные дни конструирования Северо-Западного Правительства и его первых деклараций («прислал к Юденичу своих офицеров сказать ему, что он всецело на его стороне») тоже говорила сама за себя.

Но Юденичу-то зачем был нужен Балахович? Разговоры штатских сотрудников Главнокомандующего, будто тот боялся своего подчинённого, просто не заслуживают серьёзного обсуждения (недалёкое будущее покажет, что как раз не боялся, и, может быть, зря). Юденич вполне мог по достоинству оценивать партизанские качества «Батьки», в лихих и дерзких операциях действительно всегда бывшего «молодцом». Но не менее важным представляется и ещё одно соображение на этот счёт.

Несмотря на формальное единство Белых войск на Северо-Западе, фактически, как мы уже убедились, театр военных действий разделялся на два направления, слабо связанных между собой как в смысле непрерывности линии фронта, так и в смысле единства управления. На деле получалось, что броском на Петроград по кратчайшему направлению всецело руководил Родзянко, проявивший себя там целеустремлённым и решительным боевым генералом, а распространением в пределы Псковской и, в перспективе, Новгородской губерний, связанным с фланговым обеспечением основного направления и привлечением к борьбе крестьянских масс, - Балахович, тоже бывший в таком качестве как нельзя более на своём месте. Сочетание же этих зависящих друг от друга, но вполне самостоятельных оперативных задач, наверное, и обещало наилучшие результаты всей кампании.

Однако генерал Родзянко - командующий корпусом, а затем и Армией, - исходя из общей картины его действий, представляется человеком лишь одной оперативной идеи. Сначала это безудержный лобовой удар на Петроград, при котором движение отряда Балаховича на гдовское направление постоянно угрожает окончательным разрывом фронта и вынуждает к отвлечению довольно значительных сил на слабо прикрытый промежуточный участок; а после неудач в июле - начале августа у Родзянки появляется новый план полностью свернуть ямбургское направление, уступить его эстонцам, как в мае им уступили псковское, и, собрав все наличные силы теперь уже во Пскове, - устремиться на Новгородчину.