Белое движение. Исторические портреты. Том 2

Он далеко не был лишь «безродным выскочкой из недоучившихся фельдшеров», как злобно повторяли в эмиграции его многочисленные критики. И всё же в Белом движении Гайда остался примером героя, совершившего в 1918 и начале 1919 года блистательные подвиги, а затем загубившего их плоды своим участием в тёмных заговорах и бездарных интригах.

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ В. О. КАППЕЛЬ (Очерк: Александр Петров)

На сибирском таёжном разъезде Утай 20 января 1920 года от двустороннего крупозного воспаления лёгких скончался генерал- лейтенант Владимир Оскарович Каппель. До последнего дня умирающего генерала везли на санях, и лишь перед самой кончиной внесли в вагон одного из поездов, стоявших на разъезде. Генерал в бреду отдавал бессвязные команды, продолжая бороться с невидимым для других врагом. А мимо окон вагона тянулась бесконечная вереница саней: его армия уходила на восток, совершая беспримерный прорыв из небытия к бытию.

Генерал Каппель возглавил остатки армии адмирала Колчака в конце 1919 года, уже во время начавшегося безостановочного отступления, названного впоследствии Великим Сибирским Ледяным походом. В те дни, вследствие измены и недомыслия политиканствующих «общественных кругов», разом восстал тыл, а на единственной линии коммуникаций - Транссибирской железной дороге - безраздельно хозяйничали «союзники»-чехи, захватившие весь подвижной состав и открыто поддерживающие мятежников. В результате армия оказалась полностью отрезана от тыла и нормального снабжения и должна была, двигаясь на санях, в трескучий мороз пробивать себе путь через тайгу, не имея патронов, пищи, даже крыши над головой, чтобы согреться на привале. Перемешавшись с обозами, везя с собою раненых и тифозно-больных, в огне бесконечных схваток с красными партизанами, части упорно двигались к своей «Земле Обетованной» - в Забайкалье, где ещё держалась власть Атамана Семёнова. Там была жизнь, а здесь, вокруг - только смерть.

Армия буквально таяла на глазах, и когда 5 января 1920 года путь ей преградил восставший гарнизон Красноярска, разразилась катастрофа: тысячи отчаявшихся и потерявших веру людей безропотно пошли сдаваться в плен. Они были отпущены красными - и отправлены безо всякой помощи пешком на запад в Россию. К весне почти все умерли от тифа, голода и холода. Фотографии со страшными штабелями трупов на сибирских станциях, кочующие по советским историческим изданиям, - это не «жертвы колчаковского режима», это беженцы из замерзших поездов, оставленных чехами без паровозов, и пленные колчаковские солдаты, поверившие в гуманность Советской власти. Точнее, то, что от них осталось. Выжили те, кто не поверил посулам и не покинул своих рядов, кто остался с Каппелем и пошёл вместе с ним тяжким Крестным путём дальше на восток.

После Красноярска казалось, что армии настал конец, что она вот-вот развалится и превратится в беспорядочные толпы беглецов. Но генерал Каппель в эти последние две недели своей жизни сумел совершить чудо: остатки армии сплотились, навели, сколько это было возможно, порядок в своих рядах, и к Иркутску в начале февраля войска вышли уже сплочённой боевой силой, наголову разбив отряды, высланные им навстречу мятежниками из «Политического Центра» и Иркутским Ревкомом. В рядах защитников Иркутска, наскоро мобилизованных большевиками, уже начиналась паника. Но в очередной раз вмешались чехи, и остатки армии, отказавшись от штурма города, перешли по льду Байкал и соединились, наконец, с передовыми постами войск Атамана Семёнова. Генерал Каппель, уже мёртвый, был всё это время со своими бойцами: его тело везли на санях в грубо сколоченном гробу как величайшую святыню. И после выхода в Забайкалье все бойцы, совершившие этот поистине Ледяной поход, в память о своём командире стали именовать себя «Каппелевцами».

Прошло ещё два с половиной года. Имя Каппелевцев покрывалось новой славой в тяжёлых неравных схватках, но также, увы, и затрёпывалось в глупых междоусобных ссорах, став в Приморьи на время прозвищем политических противников Атамана Семёнова. Оно зажило уже своей жизнью, постепенно обрастая легендами. А потом советская пропаганда в своих собственных целях подхватила его, и в результате в знаменитом фильме братьев Васильевых «Чапаев» появился совершенно мифический, но особенно грозный для красных бойцов «Каппелевский офицерский полк», с шиком идущий в свою не менее мифическую «психическую атаку». Своей стойкостью и героизмом полк этот вызывал уважение даже у противника, да что там говорить - у миллионов одурманенных ежедневной пропагандой простых советских зрителей. «Хорошо идут! Интеллигенция!» - с этой крылатой фразой эффектные, с иголочки одетые «черно-белые» кинематографические Каппелевцы совершенно затмили, заслонили собою в общественном сознании Каппелевцев реальных, в прожжённых шинелях и разбитых сапогах. О самом же Владимире Оскаровиче советские люди долгие десятилетия не знали ровным счётом ничего, кроме того, что был такой Белый генерал Каппель...