Белое Пламя

— Сурьезный мальчик, однако. Много перстней у него, — издевательски произнесла она, понизив голос.

«Это я — мальчик-то?! Что она себе позволяет?! — подумал он, закинув ногу на другую. — Я тебе покажу мальчика…» — Поосторожнее со словами, женщина, кабы худого не случилось.

— Поверьте, сударь, быть в списке моих не любимцев — не лучшее удовольствие. — Дайона положила руку на складки черного пеплоса. — И вы сейчас в шаге от моей ненависти, — сказав, она залилась смехом, закончив все хищным взглядом, устремленным на него.

От авелинки исходило тепло, переходящее в жар; ее колючие уста со сладким гласом порождали влечение. Лейдалу захотелось накинуться на жрицу и разорвать ее одежды. Он прижал ладонь к подбородку и отвернул взор, сказав:

— Выполняй работу.

— Непременно, сударь. — Жрица повернулась к Гвенет. — Дорогая, внимательно смотри на человечка, — сказала она, указывая на покачивающийсяталисман, — и продолжай до тех пор, пока не скажу тебе закрывать глазки. Хорошо? — Гвенет с осторожностью кивнула, а спустя немного времени закрыла глаза. — Сейчас ты перенесешься в ночь, когда пропала Бетани Лир. Что ты видишь вокруг себя? Что слышишь?

— Я в своей комнатке. Раскаты грома будят меня, но потом снова засыпаю.

— В коридоре что-нибудь слышно?

— Нет, только гром.

— Ты просыпаешься от буйства природы, оглядываешься. Что необычного?

— За окном белые вспышки. Их много, и молнии бьют по земле. Ливень стучит по окну. Я испугана.

— Почему тебе страшно? — Дайона повесила талисман на шею и взяла руку служанки в свои.

— Ночью все засыпают, и я тоже должна. Голос велит мне закрывать очи.

— Чей голос?

— Не могу понять… Мужской голос.

— Ты боишься, что этот мужчина сделает тебе больно?

— Не только он: в ночи блуждает нечисть… Не хочу ее повстречать. Можно мне снова в постель?

— Скоро, милая, но тебе сейчас нужно выйти в коридор. — Гвенет сжала кулаки, ее губы изобразили боль. — Ты вышла. Что видишь?

— Свечи задуты. Темно. Я хочу вернуться…

— Ты идешь в сторону комнаты Бетани.

— Дверь открыта. — Гвенет простонала.

Лейдал наклонился к ним, внимательно слушая. Хотел было тоже задать вопрос, но Дайона резко прижала палец к губам, недобро посмотрев. Затем продолжила:

— Ты зашла внутрь. Девочка там?

— Её нет, только сир Карвер.

— И что он делает?

— Лежит на полу, что-то бормочет… То плачет, то смеется… Я хочу Уйти! Мне страшно!

— Милая, пожалуйста…

— Спроси его, где ребенок! Спроси его! — поднявшись, повелел Лейдал.

— Тссс! — прошипела ему жрица, подобно змее.

— Я ухожу оттуда! — Гвенет высвободила руку и попыталась отстраниться от авелинки. — Дайте мне уйти! — она перешла на крик.

— Нет, вернись туда.

— Не могу! — крикнула служанка и открыла глаза.

Гвенет тяжело дышала, капли пота скользили по ее лицу.

— Ты молодец, — успокаивала авелинка. — Спасибо тебе. — Она наклонилась и поцеловала служанку в лоб.

— Нужно повторить, — сухо сказал Лейдал.

— Больше она уже не расскажет. Пускай возвращается.

Гвенет быстро вышла, не сказав ни слова, хлопнув дверью.

Он не мог понять, чему радуется Дайона, это бесило его.

— Что-то не так, сударь?

Конечно, Лейдал и не ожидал чуда от своей затеи, порой она казалась глупой потерей времени, но ему хотелось верить, как и Лирам, вслушавшимся во весь тот бред на празднике, что излили на них.

— Ждал ответов. Я заплатил тебе за ответы.

— В ответах, полученных от нее, можно и утонуть. Просто надо немножко остановиться и поразмыслить. Какой зарисовывается следующий шаг?

— Надо расспросить рыцаря. — Карвера — телохранителя дочки его светлости — уже допрашивали. Его пытали и били, но старик твердил одно и то же: «Ничего не видел». Если б знал, рассказал бы, ведь боль всегда побеждает. — Гипнозом.

— Верно, сударь! Мы знаем, кого поспрашивать следующим. Загадка-то и не такая сложная, оказывается.

— Получается, она все забыла?

— Да. Это было у нее глубоко в сознании: такую картину она создала в ту ночь, но не дорисовала, а отложила. Мы помогли ей немного. Гвенет просыпалась, слышала и видела кое-что, но разум решил избавиться от таких деталей.

— Почему?

— Она ответила — страх. Он заставляет нас забывать множество вещей, даже целые жизненные периоды, но и дает ложные воспоминания. На сеансах я подобного навидалась. Например, один несчастный мальчик, которому я пытаюсь помочь, после пропажи матери перестал помнить некоторые события, выдумывая для защиты от жестокого окружения несуществующие картины, которые на самом деле делают ему только больнее. Гвенет решила забыть это изображение, нам лишь нужно понять, сколько там истины.

Для этой женщины все, происходящее в округе, будто бы игра. Если возникшие преграды обременяли Лейдала, и он старался как можно скорее пройти сквозь них, то авелинка никуда не торопилась, получая удовольствие. «С ней что-то не так, — думал он, рассматривая жрицу. — Она безумна, но именно такая и может помочь. Чувствую, ненадолго сохраню рассудок. — Лейдал дотронулся до желтого кафтана. Во внутреннем кармане нащупывался сверток. — О, Миратайн, я все еще таскаю рисунок Бетани… Я же дома его оставлял».