Белое Пламя

— Мне порой кажется, что я схожу с ума, — случайно выпалил он вслух то, что никто не должен был слышать.

Авелинка сложила пальцы домиком и резанула улыбкой:

— Разум давно оставил вас, как и меня, ведь мы живем в безумном мире, сударь. — Дайона поглядела на покачивающегося зеленого человечка, словно чадо на любимую игрушку. — Удивляет, что так мало людей это видят.

Глава 21 (Виллен)

Виллен глядел на толпу, находящуюся около лечебницы, и надеялся лишь, что кровопролития не будет.

Последствия поступка Иордана не заставили себя ждать: верующие в Создателя и Предка заинтересовались южным жрецом, превращающим кровь в воду, и лица у них явно не блаженные. Если среди представителей Миратайна в основном были взрослые, то Десять Пророков сплотили вокруг себя многочисленную молодежь. Кто-то держал в руках дубинки и палицы, у кого-то Виллен заметил кастеты. Ребята, собравшиеся вокруг толстого священника, выкрикивали оскорбления по поводу смуглости хадрийца, крыли матом и называли его чужаком. Работая инспектором в одном из городов Шатиньона, Виллен сталкивался с тем, что религиозные общины, когда им это нужно, платили уличным бандам за беспорядки и разбой. Молодая сила всегда могла прийти к ним на помощь в обмен на еду, кров, женщин. Судя по необремененным умом лицам, эти, наверное, здесь за идею. Сцена напомнила ему ранние годы работы в полиции, когда Готею охватила истерия — культ Алида нир Вала проник во всю жизнь города. Такие же демагоги, как и эти священники Создателя, рыщущие противника, на которого можно повесить все беды, предрекали скорый приход мессии и сплачивали вокруг себя люд. Зараза, пришедшая откуда-то из земель авелинов, поглотила чуть ли не всех: даже мудрецы из других религий отрекались от своих символов и приносили себя в жертву. «Добровольные» жертвоприношения на городских улицах превратили те полгода в кошмар, а тень Алида нир Вала еще долго блуждала по городу. Зима уходила и на прощание оставила тягостный подарок. Он помнил, всегда будет помнить.

— Доколе чужеземцы будут творить колдовство в наших землях?! Я вас спрашиваю, народ! — Орало духовное лицо. — И не платить за это Господу! И нам! Тот, кто не делится с Создателем, — не заслуживает жить! — Толпа возликовала.

Виллен посмотрел на ладони, покрытые мозолями, — они будто бы никогда не заживали — и сжал кулаки. На его руках была кровь нескольких таких «проповедников». Он тогда объединил вокруг себя еще не до конца потерявших рассудок граждан и смог дать отпор сеявшим смуту.

В этот день Виллен еще с утра мог переместиться в иное место, но не стал покидать лечебницу, когда имелась возможность, даже несмотря на уговоры Каина, не видевшего смысла в этом, — только потерю времени.

Даже если бы они втроем решили покинуть город, то насилия не удалось бы остановить: толпа тогда будет громить лечебницу, принявшую хадрийца, ведь враг всегда найдется. Злоба перейдет на Деланей и других лекарей, больные и раненые также пострадают. И если Виллен уйдет, то никогда себе этого не простит.

Они стояли на возвышении прямо перед дверью в обитель Белинды, с тревогой глядя на столпотворение людей, от которых их отделяли сад с цветами и лестничная площадка.

— Будьте людьми, пожалуйста! — Деланей, невыспавшаяся, побледневшая, как могла защищала свой второй дом и тех, за кого решила взять ответственность. — Незачем такое устраивать, когда все можно решить словом!

— Словом Господа! — Демагог направил палец в небо. — И оно велит суда для иноземца! — Одобрительные возгласы заглушили все. — И для тех, кто его укрывает!

— Это лечебница… Здесь раненые… Зачем же так?! — Глаза девушки вместили отчаяние, а по ее щеке побежала одинокая слеза, подобная человеку, так и не нашедшему красок жизни. Виллен подошел и приобнял ее.

— Я не позволю им сделать кому-либо больно. — Он вытер слезу с ее лица. — Иди внутрь, ты нужна им.

Когда Деланей, нехотя, зашла в здание, прибежал запыхавшийся парнишка, подрабатывавший в лечебнице, и произнес:

— Эх… Это… Они прогнали меня! Ренато даже не вышел… — Юноша положил руки на колени и сплюнул, переводя дух. — Я упрашивал, объяснял все, но они лишь посмеялись! Городская стража не поможет… Я сказал Лину, чтобы мчался к замку и звал людей оттуда, сенешаль ведь должен помочь…

— Бриан Апло. Его надо найти. Я же сказал к нему сразу бежать… — жрец говорил плавно, но в словах звучало беспокойство. — Теперь же не успеется… — Иордан сидел на скамье рядом с ними, держась за ногу. Приоткрытый рот жреца и напряженный взгляд говорили о волнении, не присущем этому бодрому человеку. Он ничего не изрекал толпе — ораторский талант, показанный при спасении адена, куда-то испарился, — но и не прятался средь больных.

— Я был у графа! Говорил про вас, но он ничего не сказал!

Жрец поменялся в лице и опустил голову, подобно проигравшему все в карты.

— Иди внутрь, малой! Иди к остальным! — повелел Виллен, и парень послушался.