Белое Пламя

Девушка обернулась и так посмотрела на волшебника, что у любого бы язык отсох и пропало желание спорить. Но только не у Алена, который в ответ обжёг медсестру таким взглядом, что она надолго зареклась ему перечить.

- Калигул!

Верный къяр оттеснил в сторону рыжего Данилу, подставляя свою широкую спину под руку хозяина. Крепко вцепившись рукой в гриву коня, тот забросил себя ему на спину.

- Василиса! - Маг указал рукой на эльфа. - Посмотри! - В этот момент Арэн снова потерял сознание. Из рассаженного виска по лицу текла кровь, обильно пропитывая длинные белые волосы. - Если ты сейчас ему не поможешь, то он умрёт. Внешние раны я могу заживить... - Ален осёкся и сжал в кулак обожженную руку. - Боюсь, даже эта маленькая магия мне сейчас не доступна. Послушай, у Арэна повреждена голова, а я не целитель. Лисёнок, поможешь Василисе!

Лёня приложил к сердцу сжатый кулак.

Пятками развернув коня, маг замысловато свистнул, посылая его с места в карьер.

Остановился он далеко от лагеря. На вершине утёса, того, на который он часто уходил побыть в одиночестве, Ален тяжело свалился со спины Калигула.

- Принеси дрова, там, за шиповником...

Конь исчез, а Ален подполз к небольшому каменному навесу, укрываясь от пронизывающего ветра. Под навесом в тайнике всегда были сложены кремень, нож, растопка, бутылка с маслом и всякие полезные мелочи.

Через минуту къяр принёс связку дров, бросил у глубокого кострища и ловко разорвал верёвку, щёлкнув трёхсекционным копытом. В отличие от копыт простых лошадей, къярское было разделено на три гибких и цепких "пальца", соединяющихся и разделяющихся по желанию коня.

Волшебник быстро и умело развёл костёр, бросив в пламя три щепотки жёлтого порошка, чтобы огонь горел всю ночь. Вытащив из тайника плед, он начал с трудом стягивать с себя промокшую и заледеневшую одежду. Шнурок на жилетке никак не поддавался, намертво заледенев мокрым узлом. Пришлось его разрезать. Расшнуровать ботинки было ещё сложнее. Ален чувствовал, как руки немеют и тело перестаёт слушаться.

"Шевелись, волшебник. Ты замёрзнешь насмерть", - услышал маг.

Он всё-таки разделся и, накинув на плечи плед, подполз к огню, тщетно пытаясь согреться. Крупная дрожь конвульсивно сотрясала обмороженное тело. Израненные руки жгло болью, бинты пришлось снять.

"Так вот почему ты сбежал". - Фиолетовые глаза с любопытством разглядывали нагого волшебника. Ален бросил на къяра злой взгляд. Калигул был кем угодно, только не дураком.

"И, как видно, ты не гордишься этим. И даже скрываешь".

- Д-да, - с трудом ответил парень. - И пусть оно остаётся тайной.

"Тяжело тебе. Скорее умрёшь, чем позволишь кому-либо узнать... Тяжело".

- Заткнись, - огрызнулся Ален. - И отверни от меня свою рожу.

Къяр умолк и лёг поближе к магу, закрывая с подветренной стороны.

"Прижмись к моему боку. Быстрее согреешься".

Волшебник подполз к коню и прижался спиной к его горячей шкуре.

- Я ошибся, приняв это тело, - проговорил он. - Ошибся, согласившись принять эту жизнь. Тебе, Калигул, дали обещанное тело и изменили его должным образом. Меня же обманули. Заведомо обрекли на суррогат существования. - Он дрожал, слова лились сами собой. - Ты, разумный, без остатка вытеснил прежнего хозяина тела, если он вообще был. А я... Понимаешь, человек, как и любой истинно разумный, силён. Этот человек обладал незаурядным умом и несгибаемой волей. Теперь же... - Он умолк и сглотнул комок в горле. - Теперь я один. И не знаю, что делать дальше. - Маг зевнул и лег, заворачиваясь в плед поплотнее. - Да зачем я тебе всё это рассказываю... Не обращай внимания. Это всё ничего не значит, так, бред изгнанника...

"Спал бы ты уже".

Мысль къяра было последним, что долетело до засыпающего сознания.

...Он не мог вдохнуть. Пытался и не мог. Кровь заполняла рот слишком быстро. Он полз. Полз по трупам. "Жить... Жить..." - Эта мысль была единственной в замутнённом сознании. Невозможная боль мешала двигаться.

- Хе, этот живой!

- Дай-ка посмотрю...

Его перевернули на спину. Кровь немедленно залила рот и, чтобы не захлебнуться, Ален повернул голову вбок. Сквозь пелену он разглядел над собой двух огромных воинов со знаками различия нимадоргской армии.

- Живучий парнишка! - Воин постарше, склонившись над маленьким магом, потёр заросший подбородок. - И как это ты ещё дышишь? А ведь ещё совсем мальчик, молоко на губах не обсохло.

- Да добей ты эту сильенскую тварь! - плюнул второй, довольно молодой, воин.

- Подожди, Бриат. Это не рядовой... - Воин наклонился к Алену поближе и спросил на серебряном языке: - Ты меня слышишь, малыш? Ты ведь офицер? Хочешь жить, а, паренёк?

Ален боролся за каждый вдох, судорожно заставляя своё сердце биться. И всё-таки, он нашёл в себе силы ответить на нимадоргском:

- Смерть... ничто... освобождение...

- Что там бормочет эта сильенская свинья? - грубо спросил тот, кого назвали Бриатом.

- Говорит, что не боится смерти, - нехотя ответил воин.

Ален разглядел в лице склонившегося над ним нимадоргца острую жалость и искреннее восхищение.