Белое пламя

Горло Сиаль погладил ледяной сквознячок, и она едва сдержалась, чтобы снова не вскрикнуть. Ей почему-то вспомнилось такое же ледяное прикосновение духа-хранителя Рогнуса к вискам в тот самый момент, когда она хотела просто встать и убежать из дома Этьер, а потом и карие глаза Дигеро, смотревшие близко-близко, и ее шепот: «Дай мне имя, любимый», и его ответ…

Ледяные гвозди впились в ее виски, возвращая в реальность.

— Ты меня совсем не слушаешь! Так вот, Сиаль, — тихо зашептал дух на самое ухо. — Не знаю, зачем Таррэ тебе морочит голову, но тебе лучше рассказать твоему мужчине правду, пока он еще не уехал. Поверь, это убережет и его, и тебя от страшной ошибки. Он забыл тебя, но он вспомнит.

— Но как? — Она тоже перешла на шепот, а сердце забилось часто-часто.

— Попроси, чтобы Хейни сопроводил тебя в Совет. Туда сегодня принц Игинир явится, и Дигеро обязан быть там. Успеете поговорить.

Но жизнь в полном змеиного коварства подгорном храме научила девушку осторожности.

— А зачем тебе это надо, дух Лир? Почему ты решил пойти против воли своего лорда?

Последовала легкая заминка, прежде чем дух ответил:

— Ну какая уж там воля, Таррэ просто не подумал о такой возможности, не до того ему, чтобы придавать какое-то значение твоим чувствам, ему о высоком думать надо, о вечном. — В голосе Лира звучала явная издевка. — Он и сам чурбан бесчувственный, стекляшка ледяная, и других так же жить заставляет. Иначе давно бы сложил с себя звание мастера и вдохнул жизнь в родной дом. Бабу бы завел, детишек единокровных… Ладно, не будем о грустном. Я его знаю, девочка, уже не одну сотню лет и не две. Ему важнее заполучить в свою халайру еще одну вейриэнку…

— Вейриэнну, — машинально поправила дочь Грэмира.

— Ой, ладно тебе придираться, — капризным мальчишеским голоском пропищал дух. И снова посерьезнел. — Ты любишь своего мужчину, я это вижу. И на других горцев не посмотришь, как бы ни старалась Алия. А это значит, ты будешь искать в зыбких облаках замену потерянной любви, как в свое время сам Таррэ. Тебе покажется, что крылья могут заменить сердце. А когда поймешь, что невозможно заменить, будет поздно, ты уже принесешь свои нерушимые вейриэнские клятвы во благо мира во всем Эальре, начнешь сражаться с Тьмой, и все такое героическое и не женское… И опять мы тут на века останемся сиротинушками, не сможем воплотиться, играть с маленькими риэнятами, охранять их и лелеять. Видишь, у меня своя корысть.

— Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь, — прищурилась в пустоту недоверчивая полукровка. — Зачем Таррэ «еще одна вейриэнна»? Помнится, сам он говорил, что воина из меня не выйдет, поздно уже. Так зачем я ему нужна в халайре?

— Умная, да? — с какой-то даже обидой спросил Лир. — Я мог бы соврать, что не знаю. Но увы, случайно узнал. Видишь ли, мастерам нужны подготовленные девушки в свиту будущей Белой королевы. Сама понимаешь, не всегда мужчины могут стоять в ее охране.

— Так королева все-таки родилась! — благоговейно прошептала Сиаль.

— Вряд ли, — слишком быстро возразил дух. — Нож точат не во время драки. Мы бы знали. И Совет кланов тогда на ушах бы стоял почище, чем сегодня ночью.

— Ма… — Девушка споткнулась, но не будет же она отказываться от матери только потому, что восемнадцать лет назад та оказалась слишком слаба и растерянна. И Сиаль продолжила: — Мама говорила, что ночью была применена темная магия. Может быть, потому и ударили темные по Белым горам, что почувствовали противоположную силу?

Дух Лир фыркнул:

— Да-да, тут-то мы их и вывели на чистую воду! Что толку гадать, глупая женщина? Надо покрутиться в Совете, поузнавать. Еще она причина туда пробраться. А третья причина — видишь, грамоту-то наш торопыга забыл, а надо копию снимать. Бери грамоту, и идем, время вышло, Алия не любит, когда опаздывают!

— Кому надо, пусть тот копию и снимает. — Сиаль не стала брать документ, да и карманов у ее платья не оказалось.

Хейни оказался высоким, худым и жилистым обладателем редчайшей для горцев темно-рыжей шевелюры, стянутой в низкий хвост, и таких же темно-рыжих выпуклых глаз. Горбатый узкий нос добавлял сходства с совой. На вид ему можно было дать лет тридцать.

Он ждал ее, расположившись в кресле у высокого камина, где вовсю пылал жаркий веселый огонь, отделенный не только узорной каминной решеткой, но и странным полупрозрачным, явно магическим барьером, по которому то и дело пробегали яркие белые искры.

Поймав удивленный взгляд девушки, вейриэн улыбнулся.

— Леди Сиаль, меня зовут Хейни, и мне поручено заняться вашим благоустройством в замке.

— Спасибо, Хейни. Пожалуйста… — Она хотела попросить, чтобы он не смущал вчерашнюю рабыню непривычным обращением «леди», но осеклась. Слишком глупо это прозвучало бы. Разве он не знал, как к ней обращаться? Потому, покраснев от неловкости, выдохнула: — Пожалуйста, занимайтесь, как вам будет удобно. А что это за удивительный щит?