Белое Пламя

Постепенно оба стали уставать. Через полчаса скорость начала снижаться, вихрь распался на два темных силуэта. Руки у Алена будто налились свинцом, и он искал тому причину. Получасовой бой не мог его так вымотать. Размышляя над тем, кто и что мог подсыпать в вино (иного объяснения усталости не находилось), он дрался отчаянно, со всей силой и мастерством, на которые был способен. Движения обоих противников сильно замедлились. Грант тоже выглядел несколько утомленным и растерянным. Силы обоих воинов будто утекали за Грань. Таким усталым Ален не чувствовал себя и после трех суток безостановочного марш-броска. Но это было давно, до госпиталя, скорее искалечившего, чем излечившего…

Два отчаянных косых удара были отбиты двумя клинками, и противники оказались в метре друг от друга.

— Что ты забыл в моей Дубраве, Мародер? — резко спросил Ален, осторожно обходя Гранта.

— Что ты забыл на моем пути к славе, Кукловод? — так же резко ответил Грант.

Прыжок вперед, четыре резких сильных удара.

— А чего ты хотел добиться, убивая своих же?

— Я не вел людей в безнадежный бой!

— Я дал другим возможность жить!

— Ты убил своих!

— Это было необходимо! Это была война! Мы закрыли собой империю!

Последние слова волшебника превратились в яростный рык, когда он бросился на врага. Через несколько минут вихрь опять распался, противники стояли друг против друга, тяжело дыша. Оба были ранены. У Алена кровь стекала из глубокого пореза на руке, кровоточила рана на ноге Гранта.

— Из-за тебя, — прорычал Грант, — меня вышибли из военачальников.

— Ты, долбаный торчок, тебе нечего было там делать!

— Это была «Боевая пыль»!

— Которой ты травил солдат!

— Я избавлял их от страха!

— Ты избавлял их от жизни!

— С тобой-то в этом деле мне не сравниться!

Звон стали снова прервал диалог. Ален нападал, заставляя врага отступать. Грант неожиданно оступился, и Ален, воспользовавшись неловкостью противника, одним клинком отвел его мечи, а рукоятью другого ударил врага в лицо, одновременно пнув в колено. Когда тот упал, Ален занес свой клинок для удара. В тот же миг тонко свистнули в темноте два параллельных арбалетных болта. Время резко замедлило свой бег. За спиной у волшебника стояли девушки. Он может уклониться, но тогда умрет кто-нибудь из них… Юноша поднял меч, чтобы отбить болты, но не успел. Удар — и мгновенная ослепляющая боль едва не бросила его на землю. Сделав несколько шагов назад, маг все же устоял. Один из коротких, тяжелых арбалетных болтов вошел под левую ключицу, второй — чуть выше сердца, пробив тело мага насквозь, наконечники выступали из спины. Крысомордый дружок Гранта стоял в стороне с двузарядным арбалетом в руках, а рыжий с тяжелым двуручником охранял того от разъяренных деревенских парней.

Грант быстро поднялся на ноги. Ален, сжав зубы, принял боевую стойку. Только на этот раз командора теснил его противник. Слыша отчаянный девичий плач в толпе и яростные крики приятелей, юноша дрался.

— Знаешь, — Мародер усмехнулся, — ты и вправду много потерял. Я не верил тому, что мне говорили. Ты ведь лишился столь многого…

— Заткнись, ты …! — рыкнул Грифон. — И маши своими железками, пока у тебя еще есть руки!

— Ха! — хмыкнул в ответ главарь шайки. — Ты ведь лишился зрения, — словом и ударом припечатал воин. — Силы. Магии. Памяти. Ловкости. Мастерства! — С каждым словом Грант с силой бил по клинкам волшебника. — Раньше я тебе в подметки не годился! Я бы не выстоял против тебя и полминуты! Посмотри на себя теперь… Ты стал тенью самого себя! Жалкой, бледной тенью! Ты даже не сразу узнал меня! Интересно, насколько ты потерял память? Ты ведь едва ли помнишь, как тебя звали до войны, а, Грифон? А войну, войну-то ты помнишь? Или память ушла вместе с мастерством?

Ален с трудом отбил двойной косой удар снизу. Почти сразу после него — двойной прямой удар снизу. Без мига передышки — двойной боковой прямой, сразу же — сдвоенный удар снизу вверх, после — сдвоенный сверху вниз. Волшебник защитился «ножницами», почти детским приемом, однако всегда действенным при таком ударе. Грант продолжал с силой давить на клинки противника, заставляя того шаг за шагом медленно отступать.

Алену было нестерпимо больно, но он продолжал держать клинки. Грант приблизил свое лицо к его лицу, чуть наклонившись.

— Это ты лишил меня всего, — проговорил он так, чтобы слышал только Ален. — Ты унизил меня при всех, это ты не дал мне добиться своей цели…

— Что, нашел на ком отыграться, придурок? — огрызнулся сквозь зубы Ален.

— О, не пытайся меня оскорбить, — так же тихо продолжал Грант. — Больше, чем ты это сделал тогда, тебе не удастся. Но я хочу расплаты…

Юноша отступил еще на шаг. Красно-черная кровь сочилась из ран, в глазах мутилось.

— Хочешь убить, — с трудом вымолвил Ален, — так убей, чего же ты медлишь… что может против такого опытного воина, как ты, всего лишь раненый пацан, который к тому же еще и в два раза тебя меньше…