Белое золото

Евпраксия Никандровна не разговаривала больше с дедушкой Елизаром, потому что не любила жадных людей. Она боялась только одного, что старик рассердится и возьмет Кирюшку. А мальчик продолжал учиться и за зиму успел много сделать. Вообще, такой способный и толковый мальчик.

Осенью, когда кончились работы, дедушка Елизар высватал невесту Ефиму. На этот раз он породнился с богатым домом. Дочь Марья и жена Парфена вперед ворчали на старика:

— Вот ужо покажет тебе богатая-то сноха.

Бабушка Парасковья тоже была недовольна, хотя и молчала. Богатые-то привыкли жить по-богатому, а они все живут по-прежнему. Только и всего, что долгов нет, лошадь купили, избу пристроили да одежу кое-какую завели. Где же тут за богатыми тянуться…

А дедушка Елизар все считал и не мог придумать, как бы обернуться со свадьбой подешевле. У денег-то ведь нет глаз. Старику делалось даже страшно, когда, прикинув в уме, он насчитывал свадебных расходов рублей двести. Такую сумму не вдруг и выговоришь. Даже по ночам ему грезились эти свадебные расходы. А ничего не поделаешь. Нельзя от других отставать. Прежде в Висиме жили куда проще, а нынче богатеют от платины и всякие выдумки выдумывают.

Наконец, старик придумал, как вывернуться, и объявил первой бабушке Парасковье:

— Ну, старуха, выдаю Анисью замуж. Будет ей в девках сидеть…

Бабушка Парасковья так испугалась, что долго не могла выговорить ни одного слова. Ей почему-то сделалось жаль дочери. Она не смела даже спросить, какого жениха нашел старик дочери. А дедушка Елизар улыбался и объяснил:

— Зятя в дом возьмем, — вот и работник будет. Да и Анисья с нами останется… Так я говорю? Хе-хе? А главное, Анисьину свадьбу сыграем вместе с Ефимовой. Уж за одно тратиться… Два работника новых и прибудут: и зять, и сноха. Вот какое дело я удумал…

— Да кто жених-то?

— А ты вот придумай его, жениха моего… Далеко не ищи.

Вся семья ахнула, когда оказалось, что этот жених — Мохов. Бабы накинулись на старика, как осы. Больше всех бунтовала дочь Марья.

— Ни кола, ни двора у твоего жениха. Ужо напьется пьяный, тебя же прибьет. Хорошаго жениха высмотрел… Не нашел хуже во всем Висиме. Тоже удумал…

— Бабы, не шуршать! — кричал дедушка Елизар. — Што хочу, то и делаю, Не вашего ума дело…

Анисья, как полагается невесте, пряталась ото всех и голосила на чем свет стоит. А тут еще другие бабы расстраивают:

— Это старик от хитрости придумал. Видимо, польстился на даровую работу новаго зятя и выбрал голь перекатную. Да и свадьбы обе дешевле за-раз сыграть. Не ему жить-то с таким женихом…

Вообще в семье Ковальчуков шли сильные раздоры, и только молчали, по обыкновению, мужики. Зато жених, Мохов, был совершенно счастлив.Он всем рассказывал, что старик дает в приданое за дочерью триста рублей.

— Вот как заживем с Анисьей, — хвастался Мохов. — Старик-то думал, што я буду под Момынихой платину мыть. Как бы не так… Будет, поработали в свою долю.

— Чего же ты будешь делать, Мохов? — спрашивали любопытные.

— Я-то? А я думаю свою штучку… Старик-то вот как после благодарить будет.

— Поблагодарит он тебя черемуховой палкой, которая потолще.

Между прочим, Мохов отправился на Авроринский и заявил, что желает видеть самого Федора Николаича. Тот вышел.

— Ну, что, Мохов? Как поживаете?

— Ничего, славу Богу, Федор Николаич, живем, нога за ногу, не задеваем. Жениться хочу,Федор Николаич, так вот приехал вас на свадьбу звать. И Евпраксию Никандровну и Александра Алексеича… Уж вы не обидьте меня, не откажите. Конешно, свадьба у нас мужицкая, а все-таки порядки мы можем понимать.

Федор Николаич пообещал приехать на свадьбу. Когда дедушка Елизар узнал об этом, то только ахнул. Вот так удружил будущий зятек…

— Ничего, краснаго вина купим для господ, — объяснял Мохов.

— Да ведь деньги нужны, малиновая голова! Где у тебя деньги- то?

— А для кого я старался-то? Ведь все для тебя же хлопочу… Ах, какой ты непонятный!.. Другие-то пусть завидуют, как у вас смотритель будет пировать на свадьбе… Самовар вот только надо купить будет.

— Самовар?!.

— А то как же! Без самовара никак невозможно… Мы уж, значит, должны на такую линию выходить, ежели с господами знаться.

На этом пункте дедушка Елизар уперся. Какой там самовар? — ни за что. Это расходам конца краю не будет, Но Мохов вывернулся и тут. Он устроил так, что невеста Ефима в числе приданого должна была принести и самовар.

— Ничего я не знаю, — говорил дедушка Елизар в отчаянии. — Разорите вы меня, выдумшики. Как мы этот самый самовар пить будем?

— Ничего, дедушка, — успокаивал Мохов. — Такая уж линия подошла. Вот еще как полюбишь чай пить.

Свадьба у Ковальчуков вышла совсем по-богатому, и набрались в гости все богатые мужики. Приехали и Федор Николаич с женой, и Александр Алексеич, и Сергей Александрыч. В избе было тесно и жарко, как в бане. Бабушка Парасковья все угощала Евпраксию Никандровну, приговаривая:

— Кусай сахару-то, матушка, кусай больше. Недаром деньги плачены…

В самый разгар веселья произошло то, чего никто не ожидал. Непивший Парфен выпил для молодых, захмелел и начал буянить.