Белокурый красавец из далекой страны

Она мельком взглянула на обручальное кольцо и вдруг почувствовала безмерную усталость. В памяти всплыла картинка, как они с Ахмедом покупали махр накануне свадьбы. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Мона вдруг ощутила себя такой безмерно жалкой, что из глаз хлынули слезы.

Истерика закончилась минут через пять; она взяла себя в руки и пошла умываться. В этот момент ее телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Она несколько раз перечитала текст, пытаясь вникнуть в суть. Линда сообщала, что отец знает о ее местонахождении и приехал забрать дочь живой или мертвой.

«Господи, что же это такое? – Мона была в каком-то странном оцепенении. – Почему они не могут оставить меня в покое? Неужели не понятно, что я и так в отчаянии, раз решилась на этот шаг?»

Она без сил опустилась на стул и попыталась оценить ситуацию. К Линде возвращаться нельзя. Еще повезет, если удастся тайком забрать свои вещи, – разумеется, не сегодня. Но куда же ей идти прямо сейчас? В этот момент телефон вновь завибрировал – звонил Сергей. Они уже разговаривали сегодня утром, и Мона обещала перезвонить, но забыла это сделать. Сейчас на нее накатило огромное облегчение: должно быть, Сергей – последняя соломинка, за которую она может ухватиться.

– Привет.

– Привет. Как твои дела, Мона? Почему ты не перезвонила?

– Потому что новостей нет. В смысле, хороших новостей.

– Что-то случилось?

– Я пыталась найти квартиру, но безуспешно. Нет денег на аренду. А сейчас Линда сообщила, что мой отец приехал к ней и хочет забрать меня обратно.

– То есть к Линде тебе нельзя?

– Если только я не хочу оказаться запертой в комнате до конца моих дней.

– И где ты будешь ночевать?

– Видимо, под мостом, – вздохнула Мона. – Я постараюсь продать свои драгоценности… Потом сниму номер в какой-нибудь недорогой гостинице. А завтра буду думать дальше.

– Понятно, – вздохнул Сергей. – Ты еще в офисе? Жду тебя у ворот через пять минут.

– Спасибо, – с признательностью откликнулась Мона. – Буду.

Когда она спустилась, Сергей уже ждал внизу; его машина приветливо мигнула фарами. Мона уселась на переднее сиденье.

– И никакой конспирации? – насмешливо уточнил Сергей.

– Конспирация больше ни к чему.

– Что-то ты плохо выглядишь.

– Спасибо за комплимент.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Знаю. Прости, я очень нервная.

– Ладно, сейчас мы обеспечим тебе крышу над головой, а потом подумаем обо всем остальном.

– Обеспечим крышу над головой? Что ты имеешь в виду?

– Я случайно узнал, что в моем доме сдается квартира.

– Но… это же, наверное, очень дорого.

– Что ж, раз из-за меня ты лишилась дома, я должен как-то исправить ситуацию.

– Но я не могу принять от тебя деньги… Пойми, мы же с тобой…

– Что? Договаривай.

– Формально мы друг другу никто.

– Я думал, мы друзья.

– Смешно. Может, в твоей Украине это нормально – пойти и снять квартиру своей подруге, но в Египте…

– В моей Украине я бы не заморачивался. Поселил бы тебя у себя, и дело с концом.

– А что, у вас мужчина и женщина действительно могут свободно жить в одной квартире?

– Представь себе, да. И полиция не будет ломиться проверять документы. Если оба совершеннолетние, то это их личное дело.

– Как странно… Вы как будто инопланетяне.

Сергей расхохотался.

– Когда я только приехал сюда, вы тоже казались мне инопланетянами. А теперь, ты знаешь, даже привык. Почти не вздрагиваю, когда вижу очередное женское лицо в парандже.

– А раньше вздрагивал?

– Еще как! Казалось, она вот-вот достанет из своего широкого черного платья бомбу и взорвет тут все к чертовой матери.

– Если бы каждая женщина в парандже носила бомбу, от Египта бы уже камня на камне не осталось. Вообще, при чем здесь бомба?

– Ну, это я сейчас более-менее понимаю. А раньше срабатывал рефлекс, что женщина во всем черном, да еще с закрытым лицом, – самая настоящая террористка.

– Мы и правда с разных планет.

– Это точно. Мона, скажи, чем еще я могу тебе помочь?

– Ничем. Если ты поможешь с квартирой, этого более чем достаточно. Мне и так неловко брать твои деньги.

– Брось, это сущие пустяки. Я чувствую себя обязанным помочь тебе. Кроме того, не забывай, что я человек корыстный и всегда преследую свои личные интересы.

– Неужели?

– Конечно. Я обеспечу себе приятное соседство. Мы можем ходить друг к другу на чай. – Увидев, как изменилось лицо Моны, он тут же добавил: – Разумеется, с соблюдением всех необходимых мер конспирации.

– Мы с тобой уже доконспирировались. Ладно, прости. Это мой прокол – я не смогла скрыть наши встречи от свекрови.

– Но ведь теперь ты свободна?

– Да. Только у нас даже абсолютно свободная женщина не должна оставаться наедине с мужчиной.

– Я так и думал. Мона, скажи… тебе очень плохо? Мы тут болтаем о пустяках, но я чувствую, что ты как будто сама не своя.

– Нормально. Конечно, я бы хотела, чтобы все сложилось по-другому, но ничего не поделаешь. Тяжело начинать новую жизнь, рвать старые связи, отношения с семьей.

– Ты уверена, что поступаешь правильно?

– Да. Мне тяжело, но если бы я сделала другой выбор, было бы еще хуже. Я в этом не сомневаюсь. Просто нужно время, чтобы как-то освоиться со своим новым положением.