Белокурый красавец из далекой страны

Шел священный месяц рамадан; обстановка в Каире, накалившаяся еще в начале лета, становилась все более пугающей. Вопреки опасениям Моны их офис не закрыли – лишь сократили рабочий день, чтобы сотрудники успели прийти домой до ифтара[25]. Соблюдать пост Моне было несложно; она с детства привыкла воздерживаться от пищи в светлое время суток в течение одного месяца в году. По традиции в рамадан верующие старались отрешиться от всего мирского и приблизиться к Богу, но в 2013 году это оказалось невозможным: самые правоверные мусульмане не могли отвести взгляд от экранов телевизоров и хотя бы временно отвлечься от политических вопросов. Даже Сергей временами казался обеспокоенным: происходящее в Египте ему совсем не нравилось. Майдан Тахрир по-прежнему был главным, но далеко не единственным очагом народных волнений; масштабные забастовки проходили по всей стране. К счастью, бизнес-парк, где работали Мона и Сергей, а также их дом находились в относительно спокойных районах, но все же выходить на улицу в эти дни было откровенно страшно. Пару раз по пути в офис и из офиса Мона натыкалась на небольшие спонтанные митинги; временами дороги перекрывали, и приходилось искать пути объезда. Сергей предлагал на время забыть о конспирации и самому возить Мону, но она отказалась – страх рассекретить их отношения перед окружающими был сильнее страха попасть в центр какой-нибудь забастовки.

Каир бурлил. В эти дни он напоминал гигантский котел, где смешалось все его многомиллионное население, – никто не остался в стороне. Одни выходили на улицу, чтобы поддержать Мурси, другие столь же активно ратовали за его оппонентов, а третьи просто молились, чтобы все закончилось как можно скорее и с наименьшими потерями. Для некоторых революция стала смыслом жизни, а для кого-то это было работой; появились наемники, принимавшие участие в забастовках не за идею, а за вознаграждение. Но большинство людей просто устали от постоянной нестабильности. Минуло два с половиной года после начала «арабской весны» и свержения Мубарака, пришло время подводить неутешительные итоги.

Чуда не случилось: вопреки надеждам «восторженных революционеров» 2011 года после падения старого режима не произошло никаких заметных изменений к лучшему. На головы простых египтян не посыпалось ни мяса, ни манны небесной; богатые остались богатыми, бедные по-прежнему жили бедно, а многие – даже хуже, чем раньше. Стало очевидным, что, кроме силовых структур, в стране нет политической силы, достаточно мощной для того, чтобы взять власть в свои руки. «Братья-мусульмане», активно поддерживавшие вышедшего из их рядов президента Мурси, имели большой опыт подпольной работы в качестве запрещенной организации, но не имели никакого опыта управления страной, а самое главное – не имели достаточной поддержки ни внутри страны, ни за ее пределами. Год назад формально все признали новую власть, однако далеко не всем она пришлась по душе. Ни Соединенные Штаты Америки, ни богатые страны Залива, такие как ОАЭ, Саудовская Аравия, Катар, не собирались помогать действующему президенту удержать власть. Скорее наоборот – руководство этих государств активно поддерживало оппозиционеров и финансировало антиправительственную пропаганду.

Единственной реальной альтернативой «Братьям-мусульманам» в Египте оставалась традиционно сильная армия и полиция. Революция смела лишь самую верхушку этой привилегированной касты – большинство чинов остались на своих постах и по-прежнему имели определенную власть. Президент, обладающий сильно урезанными полномочиями и лишенный поддержки парламента[26], не мог изменить ситуацию. Против него сыграли и сильно завышенные ожидания египтян, отдавших Мурси свои голоса весной 2012 года, – все надеялись, что после избрания нового раиса жизнь в стране наконец-то наладится, причем сразу и значительно, однако в первый год его правления этого так и не произошло. Где-то новому президенту не хватило твердости, где-то – полномочий, но в основном – опыта и поддержки власть имущих. Официальные поездки за рубеж, попытки достать денег, чтобы залатать дыры в бюджете, неутихающие волнения – все это отнимало время, но заметных улучшений в жизни простых египтян так и не происходило.