Белокурый красавец из далекой страны

– А отец? Он больше не сможет тебя забрать?

– Я думаю, он меня просто не найдет. Как, если никто не будет знать о моем новом месте жительства? В офис он не поедет – это чересчур даже для него. Скорее всего, сегодня, не дождавшись меня у Линды, отец вычеркнет свою старшую дочь из своей жизни и запретит остальным родственникам со мной общаться, – грустно заключила Мона.

– Мне жаль. Я знаю, для вас важна связь с семьей.

– Есть надежда, что со временем что-то изменится и отец признает за мной право жить своей жизнью. Но сейчас рано об этом говорить.

– Все наладится. Ты, главное, ничего не бойся. Кстати, мы подъезжаем. Слушай нашу легенду: ты сестра моего хорошего друга, закончила университет, переехала работать в Каир и ищешь жилье. Твои родители живут в Александрии.

– Я смотрю, ты неплохо освоил правила конспирации.

– Это точно. Держи деньги, я не могу платить за тебя, это будет слишком подозрительно, поэтому положи их в свою сумочку. Бери, бери…

– Но… тут слишком много.

– Денег много не бывает, – усмехнулся Сергей. – Тебе придется заплатить минимум за три месяца плюс залог. В общем, бери и не спорь.

Квартира Моне понравилась; она была небольшой, но очень уютной. Кроме того, отсюда было удобно добираться до работы. Единственное, что омрачило ее радость, это цена. Она сразу поняла, что аренда квартиры в таком доме не может стоить дешево, но озвученная цифра все равно оказалась выше ожидаемой. Впрочем, выданных Сергеем денег хватило на оплату залога и трех месяцев проживания, так что ей оставалось лишь подписать контракт. Мона сообщила бавабу[24], что перевезет свои вещи завтра, но ночевать останется уже сейчас; он молча кивнул. Когда Сергей с бавабом ушли, Мона снова осмотрела свои новые владения и постаралась выкинуть из головы мысли об отце, который ждет ее у Линды, и о своем туманном будущем. Подруга больше не связывалась с ней, а сама Мона опасалась ей звонить.

«Отец не будет сидеть там вечно. Рано или поздно он уйдет, – убеждала себя она. – У меня есть работа, и на три месяца решена проблема с жильем. А дальше как-нибудь выкручусь».

Спустя полчаса позвонил Сергей и пригласил ее на ужин. Мона вдруг почувствовала, что страшно проголодалась, и они по старой схеме, с соблюдением всех необходимых мер предосторожности, отправились в ресторан. Сергей пытался склонить ее к домашнему ужину, пообещав, что об этом все равно никто не узнает, но Мона решительно отказалась. Как обычно, Сергей пришел в ресторан первым, а она присоединилась к нему через десять минут.

– Ну что ж, поздравляю с началом новой свободной жизни, – усмехнулся он.

– Спасибо. Я тебе очень благодарна.

– Брось. Что там слышно от твоего отца?

– Ничего, Линда молчит. Видимо, он все еще там. – В эту минуту зазвонил ее телефон. – А вот и Линда.

Они быстро поговорили, и Мона наконец смогла вздохнуть с облегчением. Сергей не скрывал своего любопытства. За время, проведенное в Каире, он кое-как овладел арабским, но не настолько хорошо, чтобы понять весь разговор.

– Отец наконец ушел. Он догадался, что я у Линды, и приехал к ней, рассчитывая застать там меня после работы. Хорошо, что я задержалась и Линда смогла меня предупредить. Она сказала папе, что я переночевала у нее и временно оставила свою сумку, а сама уже переехала на другую квартиру. Он не поверил и дожидался меня почти три часа. Бедная Линда! Представляю, каково ей пришлось.

– Но главное, что он уже ушел. Ты уверена, что отец не попытается тебя разыскать?

– Нет. Он просил Линду передать мне, что у него больше нет дочери по имени Мона.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже. Но этого следовало ожидать.

– То есть теперь ты абсолютно свободна?

– Свободна как ветер. Даже дух захватывает.

Сергей улыбнулся, и Мона ответила ему робкой улыбкой.

«Как жаль, что это ничего не изменит в наших отношениях, – подумала она. – Или изменит?»

Глава 9. Новые отношения

Всю следующую неделю Мона привыкала к своему новому статусу. В первый день она даже слегка испугалась, проснувшись утром в незнакомом месте, но вскоре привыкла и к съемной квартире, и к абсолютной свободе. Впервые в жизни никто не указывал ей, куда идти и что делать; это казалось непривычным, но очень приятным.

Мона забрала свои вещи от Линды и почувствовала, что окончательно порвала с прошлым. Мать позвонила ей лишь однажды; она плакала и причитала, убеждая дочь вернуться и попросить у отца прощения. Мона попыталась объяснить, что это невозможно, но не смогла. Она чувствовала острую смесь жалости и раздражения; с одной стороны, ей было больно видеть страдания матери, с другой – Мона злилась, видя, насколько по-разному они смотрят на мир.