Белолуние

Ехали долго. Пока конь скакал по ухабам, Лайда изо всех сил держалась за куртку разбойника, боясь упасть. Жёсткая, шероховатая ткань царапала изнеженные ладони, но это ещё полбеды.

Хуже другое – было страшно. Так страшно, как никогда не бывало прежде. Ведь Шамшан, Кассис, Рати Ривай – все, кого Лайда боялась прежде, были ей хорошо знакомы, а, значит, понятны. Чего ожидать от разбойника, девочка не знала, а потому не ждала ничего хорошего.

Можно было попытаться вообразить, что бандит окажется благородным юношей из обедневшей семьи. Что, узнав принцессу, он тотчас упадёт на колени и принесёт клятву верности, пообещает защитить её, во что бы то ни стало.

Можно было понадеяться, что это королева Клибелла послала своих слуг под личиной разбойников, чтобы те освободили её племянницу и доставили в Стребию.

Можно было мечтать, сколько душе угодно, но Лайда просто ехала с закрытыми глазами, ожидая неизбежного столкновения с реальностью.

Вдруг лошадь замедлила бег, и девочка приоткрыла глаза. Теперь они шли по лесу, петляя между деревьями.

Когда к привычному запаху прелой листвы примешался лёгкий аромат дыма, Лайда уже не сомневалась, что цель путешествия где-то рядом. Вскоре вдалеке замаячили люди, а дымный запах стал вполне очевидным да ещё дополнился благоуханием приготовляемой на огне снеди. Теперь Лайда непрерывно держала глаза открытыми. Даже моргать старалась как можно реже, чтобы не упустить ничего интересного.

Когда путники приблизились к лагерю, из-за куста возник взъерошенный оборванец с клокастой чёрной бородой.

– Пароль! – потребовал он.

Лайдин спаситель махнул рукой.

– Пароль! – не отступал страж.

– Ты нешто ослеп, Головня? – звонко выкрикнул юноша. – Не видишь, с кем говоришь?!

– Тебя не увидишь, как же! – окрысился мужичонка. – А только велено паролю говорить – так говори!

– Мной и велено! – расхохотался молодой человек.

Чернобородый отвернулся, бормоча под нос что-то неразборчивое, а после вновь принялся за дело:

– Говори паролю или катись к медвежьей бабке! Мне тут с тобой цацкаться резону нет!

– Молодец, Головня! У тебя не забалуешь! – похвалил юноша, отсмеявшись. – Ну, держи свой пароль: «Вороны клюют мертвечину».

Головня закатил глаза:

– А вот на тебе – выкуси! Не тот пароль!

– Как так не тот?

– Говорю: не тот!

– Брешешь!

– А вот не брешу!

– Какой тогда?

– Не знаешь – так проваливай!

– Ух, ты ж, кровопийца! Ну, стало быть, другой. «Под ёлкой – волки». Нешто этот?

Головня подбоченился:

– И никакой не этот, дырявая башка!

Рассердившись, юноша дёрнул коня за повод, тот переступил с ноги на ногу и обиженно зафыркал.

– Не помнишь, стало быть, паролю-то, – злорадно проскрипел Головня.

– Шёл бы ты лесом! – огрызнулся молодой человек, пуская коня в шаг.

– Точнёхонько, ваша милость, – картинно расшаркался Головня, уступая дорогу. – «Шёл бы ты лесом» – он самый и есть.

– Выпорю, – пообещал всадник, походя пнув его мыском сапога.

Разбойничий лагерь выглядел совсем не так, как представлялось принцессе. Во всяком случае, кольев с насаженными на них отрубленными головами тут не было, как не было ни захлёбывавшихся лаем собак, ни, скажем, бойцов на ножах, которые бы танцевали в центре огненного круга, угрожая вырезать друг другу печёнки. Словом, лагерь как лагерь. Обычное поселение.

По краям большой, поросшей вереском поляны стояло несколько хижин из прутьев и елового лапника. Под деревьями толкались привязанные лошади.

В самом центре пустоши тлел костёр, вокруг которого сгрудились местные обитатели, похожие на пастухов или бродячих торговцев. Лайда насчитала шестерых. Пахло чем-то съестным, но принцесса не сразу определила, чем именно. Всё прояснилось, когда разбойники принялись рыться в золе и с криками бросать друг другу потемневшие кругляшки. Печёная репа – привычная пища бедняков. Лайда невольно поморщилась.

– Чего морду кривишь? – бросил её провожатый, не оглядываясь.

– Откуда ты знаешь? – Лайда нарочно решила говорить ему «ты» – пускай не зазнаётся.

Юноша ловко спрыгнул с коня и протянул руки, помогая ей спуститься. А попросту говоря, подхватил за талию и поставил на землю.

– Затылком вижу. Посиди тут, в стороночке, да сильно не шебурши. Я сейчас, скоренько.

Проходя мимо развалившихся у костра приятелей, он махнул рукой, на лету поймал брошенную ему репу и скрылся в ближайшей хижине. Лайда огляделась. Шагах в десяти от кострища валялось упавшее дерево. Туда и направилась принцесса. Усевшись на источенный жуками ствол, она уткнула подбородок в коленки и стала ждать. Разбойники косились с любопытством.

Наконец, какой-то парень лет двадцати с неожиданно седыми волосами, поманил её рукой:

– Иди к нам. Чего сидишь, как жаба на мосту?

Лайда отвернулась, изобразив презрение. Бандиты захохотали.

– Им, Ляхой, твои политесы мерзительны, – отозвался краснолицый дядька с маленькими водянистыми глазками. – Они – барышня знатная. Самый, так сказать, цвет…