Белорусские мифы

Покажется в глазах — женщина в белом, высокая, вечером. В белом платье. Наша мать рассказывала: «Я сижу, пряду кудель. Месячно, звезды светят, двенадцать часов». Она бедная была и пряла ночью. «На дворе — ух! Мои свиньи из хлева выскочили, как они открыли дверь? Я смотрю: бежит через село такая телушка белая-белая, большая такая, из конца в другой конец села. Я свиней закрыла, прихожу — страшно». То болезнь свинячья была, много их умерло потом (с. Лисятичи Пинского р-на Брестской обл., 1981 г.).

У всех славян есть общие мотивы, связанные с духами моровых болезней, поветрий: в одних сюжетах некая фигура в белом или черном ночью обходит село, стучит в окна домов, вызывает людей по имени — кто откликнется на ее зов, тот заболеет и умрет; в других незнакомая женщина просит возницу подвезти ее в село (часто — переправить на лодке или на спине через реку, служащую границей села), после чего в селе начинается эпидемия или мор скота — только у человека, оказавшего болезни услугу, все домочадцы и скот оказываются здоровыми; в третьих дух болезни заставляет человека носить себя от села к селу на плечах. Например, на западе Гродненской области рассказывали, как человек, ехавший возом в город, посадил к себе в повозку старую, страшную, оборванную женщину, такую худую, что видны были только кожа да кости.

«Ну садись, баба, подвезу!» — «А ты знаешь, кого ты везешь? Я такая баба Холера!» — «А почему ты Холера?» — «Вот увидишь, — говорит, — что тут завтра в городе будет!» — «А что такое?» — «А тут от холеры умрет сорок пять человек!» — «Неужели это правда?» — «А вот поглядишь!» — «А где же я с тобой завтра увижусь?» — «Там за городом есть развалины городской стены, придешь завтра утром в девятом часу, меня увидишь». Приехали в город, она слезла и куда-то пошла, он не видел. Ночью он слышит: какое-то смятение, суета, люди бегают, плачут, уже некоторые поумирали. Утром он вышел на улицу, сказали, что шестьдесят человек умерло. Уже интересно ему стало, есть ли та баба в развалинах. Приходит, видит — сидит та баба в уголке. «Ах ты, баба Холера, сказала, что умрет сорок пять человек, а умерло все шестьдесят!» — «Я, — говорит, — за пятнадцать человек не виновата, они умерли от страха, а сорок пять — от холеры».

В центральных частях Белоруссии болезни представляли в виде моровой панны, которая, носясь в воздухе, машет черным платком: над каким селом помашет — там начинается мор; в окно какого дома просунет руку с платком — вся семья там заболеет. К примеру, холера может иметь вид высокого худого существа, животного, а иногда — тучи, из которой на землю выпадает ядовитая влага, вызывающая смерть. В других случаях она ходит ночью по домам в облике высокой черной худой страшной женщины и делает квас и другие напитки, оставленные непокрытыми, ядовитыми. Похожим образом представляли себе и Оспу — в виде худой бабы в длинном черном блестящем одеянии, — там, где она пройдет, народ умирает. Обобщенно заразная болезнь может называться Нядуга или Зараза и выглядеть как очень худая (кожа да кости) старуха, но такая сильная, что любого человека может задушить, как муху. К примеру, эпидемическая чума скота представлялась в виде безобразной старухи, вооруженной острым шилом и передвигающейся на спине черной коровы.

Считалось, что моровая болезнь может являться человеку во сне, символически предрекая смерть одних людей и выздоровление других.