Белорусский узел

Даже если он убьёт того снайпера — ничего не изменится. Что же делать, чтобы что-то изменить, чтобы сломать дьявольский механизм, перемалывающий в труху людей и целые страны. Что?!

Все чего он добьётся, продолжая стрелять — погибнут ещё белорусы, погибнут, наверное, и русские, и между братскими народами, живущими в согласии не одну сотню лет — возникнет счёт. И рано или поздно — счёт этот предъявят к оплате, не бывает счётов без оплаты, равно как не бывает и вопросов без ответов.

Что делать?

И тут — он понял, что он должен сделать…

Это стало для него так же понятно, как дважды два — четыре.

Из рюкзака — он достал гражданскую одежду, сбросил свой британский боевой комбинезон и быстро переоделся. У него было все гражданское, вплоть до кроссовок — причём не ношеное, грязненькое. Там же у него был паспорт, чистый.

Российский, но это ничего не значило. Это было его настоящее имя и настоящий паспорт. Там же был и бумажник, обычный, с карточками, и немного налички.

Оружие он сложил в сумку. Саму сумку он вывернул наизнанку — с одной стороны она была чёрная, с карманами, с другой яркая, с эмблемой Адидас. Спрячет где-то по дороге — он ещё не знает — нужно ли оно ему будет, или найдёт что-то другое.

На свой Стечкин — он навернул глушитель. Пригодится…

Внизу, на лестнице — были следы крови, но самих бандерлогов не было. Пули для борьбы с беспорядками могли сильно покалечить — но почти никогда не убивали в силу малой массы.

Осторожно — он спустился вниз. Выглянул во двор. Ничего — хотя звуки петард и стрельбы были отчётливо слышны.

Он достал рацию и мобильный — и бросил в мусорный бачок. Огляделся… успел увидеть в арке, ведущей на улицу человека в чёрном, целящегося с колена из штурмового Вепря.

Выстрелили они одновременно…

Крыша здания БГУ. То же время. Свой среди чужих

— Работаем на "раз". На "раз" работаем. Трехсекундный отсчёт. Три — два — один — бах. Три — два — один — бах. Поняли?

…

— Я спрашиваю, поняли?

— Так. Зробымо.

В помощниках у него Васыль. Молодой, крепкий с Ивано-Франкивщины, но почти без запинок говорящий по-русски. С ним пришли ещё двое — оба с Западной Украины, молодые, крепкие парни, типичные селяне. Селюки как говорят на Украине. Если правильно обработать — нет солдат лучше.

Это знают ещё со времён империй.

— Третий, третий?

— На приёме.

— Подтверди готовность.

— Третий готов.

— Работайте по готовности, как поняли?

— Понял, работа по готовности. Так, всем трехам принять готовность…

…

— Готовы?

— По отсчёту. Три, два, один — бах!

Гремят четыре выстрела. Где-то там, в чёрном месиве — падает смертельно раненый милиционер… который на год моложе того, кто его убил. А на круг им обоим — и пятидесяти нету. Будь проклята война, будь прокляты те, кто их начинает…

— Мы готовы!

— По отсчёту! Три, два, один, бах!

Перезарядка.

— Готовы!

— По отсчёту! Три, два, один, бах!

Снова падает кто-то — но это не там, внизу. Это здесь. Один из стрелков, щуплый и злой Богдан — падает, выронив СКС с оптическим прицелом и глушителем. Выстрела не слышно, откуда прилетела пуля — непонятно. Вот как бывает… многое прошёл Богдан… он и на Институтской был, и в АТО — а тут догнала давно присматривавшаяся к нему костлявая, забрала, что ей давно причитается…

— Брат!

— Стой!

Он рывком останавливает Васыля

— Нельзя! Уходим! Пригнуться, ж. ами не светить.

Где-то там — милицейский снайпер следит за крышей, ищет новые жертвы.

Вот и спасительный люк. Он как бы отрезает все происходящее — гул и шум революции, слитные хлопки выстрелов, взрывы петард и может быть, настоящих гранат. Можно закрыть глаза и представить, что ничего нет…

— Б…

— Революции без жертв не бывает! — отвечает он, как его учили отвечать в Польше — мы отомстим.

Васыль опускает голову, потом выдавливает из себя

— Так…

— Всем собраться… уходим на запасную. Стволы разобрать и спрятать…

Вечер. Аудитория БГУ. Свой среди чужих

— У меня семнадцать точно, ещё четыре — под вопросом.

Старший — записывает в тетрадочку, кивает…

— Добре. Расход патронов?

— Семьдесят два.

Старший записывает и это, кивает. Потом — вырывает бумажку с задней части блокнота, пишет короткую записку — на получение новых патронов. Боепитание — это правильно называется.

— Потери?

— Один.

…

— Двухсотый, на крыше ещё. Снайпер снял.

— Оружие?

— Там оставил. Подумал, крыша наша, ничего не сделается.

— Зря подумал. Ладно… заберём.

— Завтра я на какой?

— Ни на какой…