Белорусский узел

Он назначил его старшим делегации. Каждый день — он давал им задание, точнее — обозначал проблему. Они должны были кратко обрисовать, как видят её решение. К следующему дню они встречались, парень, который владел польским — сводил все на лист — два бумаги. Он читал это, и потом они разговаривали.

Темой прошлого дня было: взаимодействие с прежней властью и спецслужбами при сдаче власти.

Надев очки — он пробежал убористый текст.

— Очень, очень плохо — покачал он головой

…

— Совсем не то…

— Мы использовали ваш опыт… — несмело сказал один из членов делегации

— Мой опыт? — он рассмеялся — этот бред мой опыт?

…

— Давайте-ка я вам кое-что расскажу, хлопаки — сказал он, кутаясь в длинное, тёплое пальто — вы можете бороться за другое государство, но не должны бороться против государства, понимаете? Как только вы начнёте бороться против государства, как в Киеве — Россия похлопает в ладоши, а потом — ам!

…

— И нету.

— Но Киев теперь свободен?

— Свободен? Парень, демократия состоит не только из того, что ты можешь говорить что вздумается. В бедной стране — никакой демократии быть не может, бедные люди просто не могут себе её позволить, понимаешь? Что такое сейчас Украина? Нищая, разрушенная, озлобленная страна. Потерявшее веру население — вот увидите, лет через десять, если ничего не изменится, украинцы попросятся в Россию. И правильно. Потому что те, кто боролся за власть, на самом деле разрушили её. И теперь — люди правильно предъявляют им претензии. Правильно?

…

— Правильно! Если вы сделаете так, что у вас в стране остановится экономика, будет не хватать еды и не будет электроэнергии — люди и вам предъявят претензии. И правильно сделают. Потому что все, что вы делаете — вы должны делать для людей. Понимаете? Для людей!

— Но шо тогда робыть.

…

— Я дам вам задачку для ума. Как у вас называется спецслужба?

— КГБ.

— Вот, хорошо. Возьмём полковника КГБ. Который имел отношение к преследованиям оппозиции. Что вы с ним будете делать?

— Как что? — возмущённо сказал один из лидеров белорусской оппозиции — его надо люстрировать, навсегда выгнать из КГБ, лишить его возможности издеваться над людьми!

— А у вас много таких полковников КГБ? Генералов?

— Да все они!

— Вот. Допустим, вы люстрируете всех. А что вы будете делать, когда Россия придёт к вам? У неё будут свои полковники КГБ — а у вас их не будет. Что произошло на Украине? Они боролись с государством, победили его — и тут же оказались лицом к лицу с российской государственной машиной. Которую никто не разрушал. Как думаете, сколько полицейских и агентов КГБ на Украине — работали на Россию? Думаю, много.

— Но что же делать?

— Простить — просто сказал он

— Всех?

— Нет. Не всех. Но большинство. Действительно покарать — нужно очень немногих. Самых, так сказать, измазанных. Остальных надо простить. Если девять полковников КГБ били, а один убивал — покарайте одного и простите всех десятерых. Если били все десять — простите всех десятерых. Пусть они покаются перед народом и попросят прощения — а вы их простите. И пусть служат дальше — но уже добру.

Он подмигнул

— Господь велел прощать, верно?

— Да, но…

— Трудно?

— Нет, не в том дело. Как мы можем быть уверены в том, что они снова не построят диктатуру? Вы понимаете, они же совсем другие. Им не нужна свобода. Они раз за разом воспроизводят то что им привычно — совок. Советскую диктатуру.

— Как вы сможете быть уверены? А никак. Вот сколько людей вас сейчас поддерживает? Только честно.

— Треть… — неуверенно сказал один из оппозиционеров.

— Нет, не треть — поправил бывший президент Польши — намного меньше. И если вы сейчас возьмёте власть, то генералы, которых вы простите, затаятся, а когда вы наделаете ошибок от неопытности — сбросят вас и придут к власти. Так и будет, и знаете почему? Не по злонамеренности генералов, а потому что народ позволит сделать это. Большинство. Корень проблемы в этом. Пока на вашей стороне не большинство, причём подавляющее — хоть на какое-то время — реванш неизбежен.

Белорусы молчали, переваривая услышанное.

— Но… что же делать?

Поляк улыбнулся

— Делать умно. Когда мы делали наш профсоюз, у нас была одна идея. Если ты видишь груз и тебе его в одиночку не поднять — попроси тех, кто рядом тебе помочь. Смысл этого в том, что когда вы все вместе поднимаете груз, вы все на одной стороне. А вы — мало того, что на вашей стороне нет сейчас большинства — так вы ещё и нападаете на это большинство. Их надо попросить помочь — а вы их презираете, и более того — убиваете.

— Это не мы.

— Вы, вы. Вы начали противостояние и теперь отвечаете за все происходящее.

— Но что нам было делать? — спросил лидер оппозиции с болью в голосе — вы понимаете, мы двадцать лет жили в обстановке удушающей диктатуры. Двадцать долгих лет мы жили в ожидании своего шанса. В Беларуси и сейчас полно ватников, которые проголосуют за Лукашенко, за Алешковича… за кого угодно.

— Польша двести лет жила под пятой оккупанта

— Извините.