Белорусский узел

Левой рукой, он дёрнул дверь аудитории и с порога открыл огонь. Выстрел — и падает, так и не успев ничего понять человек в чёрной штормовке у плитки. Ещё выстрел — и второй падает, цепляясь за штору. Третий падает и рядом с ним на пол со стуком падает большая, длинная винтовка с глушителем. Четвёртый — тех он оставил напоследок, потому что они снимали тяжёлые кейсы и плотную одежду, это занимало их руки и сковывало движения. Пятый…

* * *

Убитых — было шестеро, и ни один из них — не успел ничего предпринять. Так все и легли…

Минута с небольшим — им потребовалась, чтобы создать у двери (то, что она открывается наружу плохо, внутрь хорошо было бы, и ключей у него нет и искать времени тоже нет) баррикаду из сдвинутых в сторону парт. Шагнув по освобождённому от парт полу, он подошёл к лежащему — около его головы медленно образовывалась багровая лужа — и сильным рывком выдернул из-под него винтовку.

Совсем оборзели.

SCAR-20, снайперский вариант обычного SCAR, по моему как раз Литва его и закупала. Тяжёлый, длинный, какой-то большой, с длинным стволом, увенчанным глушителем, настраиваемым по стрелку прикладом, очень хорошим прицелом. Литовский снайпер. Совсем оборзели. Они, когда сюда собирались — взяли американское, немецкое, австрийское оружие, чтобы не светиться — а эти — со штатным приехали.

Хотя… чего удивляться… машина правды в их руках, и им не надо доказывать свою правоту. Они всегда правы.

Но правы — не означает, живы — вот в чем закавыка. Время игры в одни ворота навсегда ушло…

И у него — времени нет…

— Лови! — он перекинул винтовку русскому — это тебе.

— А ты?

— Из автомата буду…

Окно было уже открыто — его открыл погибший поляк. Слышался шум митинга, согласный хор людских голосов звучал тяжело и слитно, подобно прибою. Он снял с предохранителя АКМ, поставил на одиночные, передёрнул затвор, упёр цевьё в подоконник, встал на колено, задержал дыхание, прицелился…

Рядом — приготовился к стрельбе русский. Владелец его винтовки — тот что лежал на полу в кровавой луже — помимо обычной оптики, поставил на крон, видимо американский — сбоку Aimpoint T2 для стрельбы вблизи. На таком расстоянии — оптика не нужна, она только мешает…

Автомат дёрнулся — и выступавший человек на трибуне упал. В коридоре — послышались крики и тяжёлый топот.

Рядом, русский нажал на спуск несколько раз — и ещё несколько человек, которые стояли сзади для поддержки оратора, все нацепившие на себя бело-красно-белые шарфики — попадали сбитыми кеглями. В следующую секунду — на площади заорали, а место обстрела — наполнилось бегущими людьми.

Дело сделано.

Кто-то — с силой ударился в выставленные парты, пытаясь попасть внутрь. Баррикада сдвинулась, но устояла…

Он развернулся и несколько раз выстрелил в сторону баррикады. Послышался крик ярости и боли.

Один есть…

Шансов выйти — очень и очень немного. Меньше процента. Но они — есть. Сейчас — эти уроды попытаются пробить баррикаду… тем самым открывая ему дорогу. Но их все же двое. Идти в наступление. Выбить штурмовую группу и идти на прорыв.

Но в любом случае — он добился того, чего хотел. И что бы теперь не происходило — будущее это уже не изменит.

То будущее, что написано им…

Он посмотрел на русского

— Ты готов?

Русский кивнул.

— Тогда — с Богом…

И мы знали, что так было — всегда.
Что судьбою больше — любим.
Кто живёт по законам — другим.
И кому умирать — молодым.
Он не помнит слова «да» и слова «нет»
Он не помнит ни чинов ни имён
И способен дотянуться до звёзд
Не считая, что это — сон
И упасть, опалённым звездой
По имени Солнце…

По имени Солнце…

Reuters

Экстренное сообщение

…

Снайперы открыли огонь по лидерам оппозиции в Минске во время митинга. Убит комиссар ЕС по вопросам внешней политики.

Подписанное прошлой ночью в Санкт-Петербурге пятистороннее соглашение с участием представителей властей Беларуси, лидеров оппозиции, представителей США, России и Евросоюза не продержалось и суток.