Белоснежка и босс Громов

Юрист сразу окаменел лицом, по очереди обводя взглядом Громова и безопасника. Не верит. Кунин работает с основания фирмы, несмотря на взбалмошный характер — он хороший друг и грамотный специалист. Громов понимает шок Валеева, как свой собственный.

— Помоги. Он держит в заложницах Арину, — хриплым голосом впервые попросил он. — Она — единственный человек, ради которого я пойду на всё.

— На всё? — Андрею на долю секунды почудилась еле заметное ехидство в голосе юриста, но это скорее показалось, не тот сейчас момент, чтобы насмехаться.

— Абсолютно. Уверен, когда я назначу тебя ответственным за сделку, похитители объявятся, и тогда я получу Краснову, а на твое место назначу Кунина. Пусть сам сделает шаг в расставленные сети.

Безопасник, сидящий рядом, тяжело вздохнул, но кивнул, поддерживая Громова. Сейчас любая доверенная помощь нужна. Это факт.

— Вон оно что, — протянул юрист. — Значит, взамен на ее жизнь, ты ставишь мою?

— В смысле? — Громов не понял выпада Сергея. — Я просто прошу тебя подыграть.

— А не слишком ли высоки ставки, Андрей? Ты не думал, что если эта девка не у них, то им проще будет устранить меня?

Об этом ни Громов, ни безопасник Сергей не подумали.

— Он выделит тебе телохранителей, о безопасности можешь не беспокоиться.

Валеев минуту молчал.

— Нет, не надо. Я справлюсь, — он кивнул.

Громов с благодарностью пожал ему руку, хлопнул по плечу и вызвал всех в кабинет за последним наставлением. Вот сейчас Руслан сорвется, потому что не ожидает, какой выбор сделает Громов.

* * *

Арина

Проснулась от рвотных позывов. Не соображая, перегнулась, и желудок вырвался наизнанку.

— Вот сука! — в сердцах тут же отозвался незнакомый мужской голос.

— Я убирать не буду, — раздался второй, пока я задыхалась от спазмов.

Где я? Что со мной?

По голове словно стучали маленькие настырные молоточки. Какой ужас! Как Андрей может терпеть постоянно эту головную боль?

Желудок опять подвело, но чья-то рука грубо вцепилась мне в волосы и дернула:

— Блюй в ведро, — раздалось сверху, и рука разжалась.

Я ухватилась за край, чувству как усиливаются наплывы от вони из ведра, и отодвинуть не могу, меня выворачивает, и остановиться не могу — тошнотворный запах только провоцирует спазмы.

— Убери, — простонала я, отталкивая ведро.

Мужик только хмыкнул и вышел за дверь, за тряпкой, которую и бросил возле кровати со старым дырявым матрасом. На ней я и лежала, скрючившись от боли.

— Телефон звонит. Возьми трубку.

И это было к сожалению, не мне.

— Да? — ответил на звонок второй. — А чего с ней делать? Закрыть можем. Ну ладно.

По столу брякнул телефон, а я затаила дыхание.

— Сказал, бросить девку здесь. Женишок ее пока не в деле.

— И надолго? — спросил второй.

— А хрен его знает. Эй, деваха. Вот вода, тут сушки. Ссышь-срешь в ведро, блевотину сама за собой убираешь. Ну всё, пошли.

Через пять минут я осталась одна. Кое-как перевернулась проваленной сетчатой кровати, проверила карманы куртки и джинсов. Телефона, конечно же, не было. Обхватила себя руками и провалилась в сон.

Второе пробуждение я добралась до стола, выпила сразу полбутылки и затолкала пару сушек. От слабости кружилась голова, счет времени потеряла, но по крайней мере тупая боль прошла.

Я пролазила чулан, в котором меня закрыли вдоль и поперек. Окно над кроватью под самым потолком, забрано решеткой, ни подтянуться, ни высунуть голову. Я покричала, но никакой реакции снаружи не дождалась.

Обследовала дверь, подергала ручку, и та сразу осталась у меня в руках. Обрадовалась, может дверь гнилая, смогу ее выломать?.. Но уже через пять минут обессиленная сползла по двери на пол. Ну хоть ручку смогу использовать как оружие в самообороне.

Покрутив вентиль в углу над раковиной, обрадовалась, что из крана пошла вода, пусть мутная, но хоть какая-то, намочила тряпку и вытерла у кровати вонючую жижу.

Вымыла грязные руки грязной водой, доела сушки и легла на кровать, замерзая в неотапливаемом помещении. На следующий день встать не смогла. Нос заложило, горло раздирало от боли, каждый вдох давался с трудом, выбивая мне легкие кашлем. И ужасно ломило каждую косточку в теле.

Я с грустью посмотрела на воду, оставшуюся в бутылке и закрыла слезящиеся глаза. Сейчас еще немного полежу и схожу за бутылкой.

* * *

— Чего с ней?

— Валяется. Не реагирует.

— Зрачок посмотри.

Я застонала и заворочалась, пытаясь увернуться от грубой руки, раздвигающей мне веки и направляющей луч света в до боли слезящийся глаз.

— Эй, у нее температура кажется. И глаза красные.

— Да-да, а еще она дохает так, что с улицы слышно. Оставь ее, один хрен кончать.

И что-то от его слов мне так грустно стало, но сил на то, чтобы встать, отделать их дверной ручкой и сбежать, не было…

Я еще не успела отключиться, поэтому услышала телефонный звонок мужиков со своим нанимателем.

— Чего с ней делать? Она тут скоро копыта двинет. Может вывезти ее в лес, пока жива? Нет?.. Стой, это которому звонить? А! Женишок объявился…

Громов! Ох, от одной мысли, что Андрей ищет меня, даже после того, как я отказала ему два раза, мне потеплело.