Белоснежка и босс Громов

Я устала… Видела, как нервничает бандит, но ничего не могла с собой поделать, опустила голову, приложившись лбом к столешнице, и задумалась. Я много что про Маринку знаю, Андрей то про нее вообще ничего не знает. Хотя если спрашивает, значит кое-что узнал и проверяет меня.

Про яхту он конечно знает… А вот про отцовство только-только мог узнать.

Ну, конечно! Маринка же хватилась меня и помчалась к Громову. А тут уже и до признаний дело дошло. Но если она ему еще не сказала, то по телефону это будет не тактично сообщать.

— Я скоро стану тётей, — прошептала и от себя добавила: — Андрей, я всё равно буду любить тебя, что бы не случилось.

— Арина… Жива.

Признал. Выдохнул. Но бандит сразу же нажал отбой и отключил телефон.

— Люблю-козу, развели тут оперный театр, — передразнил он и, пошатываясь, вышел за дверь, оставив ее открытой.

Я с минуту сидела, боясь надеяться на лучшее. Вот сейчас опомнится и вернется. Но нет, прошла еще минута, а бандита все не было.

Так, Арька, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Бери себя в руки, или в ноги, как хочешь, но ползи отсюда во всю прыть!

И я пошла, молясь, чтобы только силы не оставили.

Выбравшись из заточения, я поняла, что нахожусь где-то на окраине города, в заброшенном пустыре, превращенном в свалку, а сил пройти несколько километров у меня просто не было.

Но я шла. Спотыкалась, падала, но шла. Потому что где-то там был Андрей, сестра, мама… И они все переживали за меня. Они любили меня. Ради них я должна добраться, должна выжить.

С трудом взобралась на железнодорожные пути и огляделась. Я видела отсвет от большого города, но идти до него было еще очень-очень далеко. Руки заледенели и не слушались, ноги цеплялись за каждую кочку и торчащую корягу, задыхалась от непрекращающегося кашля.

Перешагнула рельсы, носком зацепилась за что-то и носом полетела вниз с путей. И тишина.

Темно, спокойно, хорошо.

* * *

Громов

Жива. Главное жива, а дальше он разберется. С каждым причастным разберется.

— То есть как без гарантий? — не унимался Сергей-безопасник. — Ты идешь на уступки, назначаешь Кунина на сделку, а они отдают тебе Краснову. Это же правильно!

— Серег, не суетись. Это не пыльно было бы, да? Я подписываю генеральную доверенность и получаю невесту, и тебя не напрягаю. А теперь тебе придется попотеть и найти ее раньше, чтобы я не переживал.

Сергей сморщился.

— Хреновый ты переговорщик, правильно, что тебя меняют на Кунина.

— Сейчас договоришься! Есть идеи, где ее могут держать?

— Нет. Слежка за Куниным плотная, но он околачивается у офиса, у салона красоты и в ночном клубе.

— В салоне красоты? — переспросил Громов.

— Ну… да.

— Так переверни его сверху донизу! Найди мне Краснову!

Сроки поджимали и с каждой минутой одного факта, что Арина жива, становилось недостаточно. Нужно, чтобы Арина была рядом, близко, вместе с ним.

— Гоша, где ты ошиваешься? Ты в курсе, что Рус клюнул?

— Я в роддоме. В курсе.

— Где ты?! Нашли время сходить с ума, что ты, что Серега! Что ты делаешь в роддоме?

— Рожаем. Не я. Но я с ней.

— С кем… Стой, сестра Арины рожает?

— Ну да. Перенервничала. Короче, Андрюх, если что срочно, звони, а пока я здесь. Не могу бросить Маринку. Я все же крестный.

— Крё… С какого?.. А черт, — Громов отложил телефон.

Вся надежда была на Сергея-безопасника, что тот пробьет место, где прячут Арину, и на Сергея-юриста, тот обещал сорвать сделку, как только Руслан начнет действовать, а вот Андрею предстоит замута посерьезней, умереть для всех непосвящённых, чтобы понять, кому же так нужна его смерть.

Утром последний раз созвонившись со своими партнерами-руководителями, Громов уехал в клинику, переоделся в больничное и занял палату, в которой ему придется отсидеться всё время проведения сделки.

Телефон оставил себе, потому что ждал новостей от безопасника. Сам трубку он брать не будет, есть только один балбес, которому доверяет Громов, вот через него он и вынужден будет наблюдать за происходящим.

Минуты тянулись ужасно долго… Громов успел выпить чай, раз тридцать измерить периметр палаты, три раза поговорить с врачом о сроках реальной операции, о поступающих звонках от Сергея Валеева, Руслана Кунина и безопасника.

— Гош, разведай, чего юрист с Куниным разволновались? Всё же идет по плану, я на операции, Руслан у руля.

— Э-э… Тут кое-что произошло…

— Говори, не тяни. Я сижу как на углях.

— Сидишь? Это хорошо. Ты не вставай. У меня две новости, хорошая и плохая. С какой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты издеваешься?!

— Андрей, я не уверен, что тебе нужно говорить… Давай лучше хорошую? Мы родили мальчика! Можешь нас поздравить!

— Поздравляю. Теперь говори плохую.

Гоша тяжело вздохнул, потом попытался отговорить, но Громов прижал его.

— Ладно. Но не срывайся сразу, игру надо довести до конца. Арину нашли.

Громов облегченно выдохнул! Да, наконец-то! Наверное, безопасник это и хотел сообщить.

— Но она при смерти, в реанимации. Прогноз плохой… Врачи не дают никаких гарантий, что вытащат ее с того света.