Белоснежка и босс Громов

И приступы были основной причиной, по которой Громов таскал меня за собой везде, не отпуская ни на шаг. Иногда он хватался за голову, стонал и требовал массаж и спеть. Я бросала все и гладила мужа, напевая ему колыбельную. Боль быстро проходила, перерастая в страсть и близость. И последние месяцы приступы становились все чаще, а главное тогда, когда я строила планы по своей карьере или учебе.

— Андрей, мне кажется тебе стоит поговорить с врачом о дополнительном обследовании.

— Зачем?

— Меня пугают твои приступы.

Он криво улыбнулся, отвлекаясь от бумаг:

— Я думал, тебе нравится то, чем мы занимаемся после приступа.

— Нравится, но… Разве тебя не пугает возвращение головной боли?

— Ты отлично ее снимаешь, Ариш. И если ты будешь рядом, меня не пугает никакая головная боль!

Вот тогда я и заподозрила неладное, но на серьезную проверку решилась только спустя год после операции.

Андрей был в офисе. Несмотря на то, что от мигрени он почти избавился, свои порядки менять не стал, все продолжали ходить на обуви с мягкой подошвой и обходить седьмой этаж лестницами.

Я в очередной раз почувствовала себя плохо и отпросилась подышать свежим воздухом.

— Возьми с собой Сергея, и недолго!

Сморщилась и не послушалась. Мне не нужен нянька, чтобы погулять в парке. План был следующий — сесть на качели и скрипеть ею до умопомрачения Громова. Если он не звездит мне, то моментально отреагирует.

Я долбанный час раскачивалась на качели, что меня даже укачало под соседний куст, но только тогда меня хватились. Пришел Сергей, снял меня с качели, старательно смазал пазухи и велел бежать к мужу.

— Чего ты ему на нервы скрипишь?

— Только на нервы? — уточнила я. — Он не схватился за голову? Не катался по полу, посылая всех в ад к чертям?

— К чертям в ад посылал, — хмыкнул безопасник, — у него же совещание было. Он всех по очереди туда гонял, температуру помереть. А потом погнал меня к тебе. Сними, говорит, эту заразу с качелей и приведи обратно, выпорю как сидорову козу.

— Обойдется, — упрямо вздернула я подбородок.

Значит врал, ирод! Ну, Громов, ну, притворщик!

— Хочет меня видеть — пусть сам спустится.

— Ты охренела?

— Сереж, иди, пока я Маринке не рассказала про твои сверхурочные, — тут я пальцами показала в воздухе кавычки, потому что до последнего соблюдала нейтралитет между сестрой и ее мужем.

По мне, им и так хватало проблем, чтобы вмешиваться в маленькие враки безопасника, как он сверхурочные часы отсыпается в своем кабинете. Маленькие детки, они такие, и радость, и слезы, и хлопоты и болезни. А на Серегу все свалилось разом и неожиданно. Понимаю, не высыпается. Но это не значит, что я еще одному мужику позволю помыкать собой.

Громов спустился только через четверть часа.

— Ну и что это было? — надменно спросил муж, засунув руки в карманы черного длинного умопомрачительно ему идущего пальто.

— Я должна иметь личное пространство, — заявила я, отводя глаза, чтобы сразу не сдаться.

— Здесь? Имей. Полтора часа недостаточно? Хочешь два? Я подожду.

— Нет, ты не так понял. Я хочу работу. Свою. Настоящую.

— Работай. Илья ждет тебя в своем ботаническом саду. Гоша с фотографом давно уламывают меня на твою фотосессию. Даже Вася с ностальгией вспоминает о твоем кофе.

— Хочу другую работу, — буркнула я, видя, что Громов на уступки не пойдет.

— Ты работаешь моей незаменимой помощницей, неужели тебе этого мало? — ага, теперь и босс проявлял раздражение.

— Да ты же держишь меня на поводке! — я специально дернулась на качели, надеясь спровоцировать скрип, но куда там, Серега смазал добросовестно!

Громов усмехнулся.

— Видишь, все решается, и это решится.

— Что решится?

— Твое плохое настроение. ПМС? Переживем. Идем, я угощу тебя вкусным чаем. Из Китая привезли. Угостили.

Я сглотнула вмиг набежавшую голодную слюну.

— Не ПМС, — прошептала я сдавленным голосом. — Я беременна, Андрюш.

Он резко развернулся, глядя на меня.

— Как?

— По-настоящему.

Он запрокинул голову, что я не видела выражение его лица, и захохотал.

— Так это отлично, Ариш! Пойдем в офис, а то простудишься.

Я только крепче ухватилась за качели.

— Громов, я ушла из офиса, потому что мне стало плохо. Ты понимаешь, что все изменится? Уже не будет как прежде? И тебе придется ездить на работу без меня!

— Я могу оставаться с тобой дома. Я уже пробовал, — самоуверенно усмехнулся Громов, а я только головой покачала, зная, как быстро слетает самоуверенность с молодых папаш.

— Хочу учиться, хочу работу и хочу кекс, — упрямо напомнила я.

— Секс? — переспросил босс, снимая меня с качелей. — Не проблема. Давай только не в парке.

Я закатила глаза и покрепче ухватилась за мужа. Ну да, можно и секс, а после него сразу два кекса. Что-то я проголодалась.

Первое блюдо я получила в лифте. По старой привычке нас пропустили вперед, и мы застряли где-то между четвертым и пятым этажом. Жарко, напористо, резко — нет, теперь я знала, спутать Громова ни с кем невозможно! Представить на его месте — тоже.

— Я тебе поднял настроение? Хоть немного? — пытаясь отдышаться, спросил муж.

— Ага, теперь чай и два кекса, пожалуйста.

Громов расхохотался и нажал на верхний этаж.