Белые и черные

Все, что может желать шахматный владыка, имел Алехин. Бесспорное превосходство над современниками, полную безопасность шахматного трона. Меценаты лишь недовольно отмахивались на чьи-либо просьбы дать денег на матч с Алехиным. Зачем бросать доллары на ветер? У кого есть хоть малейший шанс побить этого гиганта? Шахматный король имел все основания быть довольным. Он мог царствовать безмятежно, наслаждаться шахматной властью, купаться в лучах славы и всеобщего восхищения.

Но уже к концу этого периода на ослепительном шахматном солнце стали появляться темные пятна. То вдруг без нужды ослабит Алехин свою позицию, нарушив самые элементарные шахматные законы, то проиграет партию, проведя ее столь слабо, что подобной игры устыдился бы рядовой мастер. Вначале эти погрешности утопали в общем блеске, но с каждым турниром становилось яснее, что в творчестве чемпиона происходит какой-то кризис. Удивлялся шахматный мир, вопросительно переглядывались гроссмейстеры, наблюдая срывы Алехина. Временное это явление или начало заката? Что происходит с шахматным гигантом, какой вредоносный недуг истачивает его мощный шахматный организм? Люди спрашивали друг друга, но кто из них мог ответить на эти вопросы? Кто?

…Алехин условился встретиться с Флором в два часа в кафе «Амбассадор». До встречи оставалось больше часа, и он решил еще погулять по центру города. Алехин любил столицу Чехословакии Злату Прагу, ему нравился веселый добродушный чешский народ; мягкие звуки славянской речи напоминали его родину. Но самое главное, здесь он попадал в среду истинных любителей, хорошо понимающих и ценящих шахматное искусство. Если в некоторых других странах шахматного чемпиона часто расценивали как какого-то своеобразного эквилибриста, то в Чехословакии большинство любителей принимало Алехина как настоящего служителя искусств, создателя чудесных шахматных произведений. Поэтому и требовали от него здесь не изнуряющих сеансов вслепую, не рекордных выступлений на многих досках, а консультационных партий, небольших сеансов с часами. В таких состязаниях речь обычно идет не о выдержке, не о рекордах; в подобных показательных играх любители могут наблюдать настоящее мастерство, понять глубину мысли выдающегося гроссмейстера. Быть может, этому способствовало и то обстоятельство, что Чехословакия – страна замечательных шахматных традиций, давшая выдающихся гроссмейстеров – Рихарда Рети, Ольдриджа Дураса, Соломона Флора.

Дважды обошел Алехин вокруг Вацлавской намнести. Ровные спокойные строения центральной площади Праги невольно успокаивали его, воздух слегка морозного зимнего дня приятно освежал. Вдруг за стеклом одной из витрин магазина он увидел знакомую фотографию. «Опять», – подумал Алехин, и его невольно охватило чувство досады и зависти. Подойдя поближе, он увидел большой портрет Флора, водруженный над целой пирамидой ботинок фирмы «Батя». Огромный плакат перерезал наискось окно, крупные буквы призывали чехов: «Покупайте ботинки фирмы «Батя», именно нашу обувь носит Сало Флор». Всего час назад Алехин видел такой же рекламный призыв на окне магазина мужских сорочек, раньше он встречал такие же витрины с выставленными напоказ «флоровскими» тапочками, одеколоном, сигаретами, хотя Флор никогда в жизни не курил.

«Завидуешь, – упрекнул сам себя Алехин. – Ты же всю жизнь считал зависть чувством низменным, недостойным». Еще в юности Алехин выработал привычку периодически делать строгий и объективный анализ каждого своего поступка, давать оценку тем или иным качествам своего сложного и противоречивого характера. Во время таких проверок его внутреннее «я» раскрывалось, разбиралось на части и подвергалось внимательному осмотру, чистке, а если нужно, и «ремонту». Безжалостно определялись в эти минуты самые скрытые пороки; каждое действие получало беспристрастно строгую оценку. Сначала такие ревизии касались только шахматной стороны его существа, затем они стали принимать более широкий характер. Оценке стал подвергаться не только Алехин-шахматист, но и Алехин-человек.

– Посредством шахмат я воспитал свой характер, – любил повторять Алехин в разговорах с друзьями, в статьях и лекциях.