Белые искры снега

— Главное, звук приличный. И сборка качественная.

— Так покупай, — махнул рукой длинноволосый продавец.

— После сессии подзаработаю и приду за этой малышкой, — ухмыльнулся Женька, бережно проводя рукой с напульсником на запястье по деревянному корпусу. — А сам-то чего не берешь, раз так нахваливаешь?

Приятель погрустнел и вздохнул.

— Да я бы с радостью, но у меня девушка, — даже с какой-то гордостью изрек он.

— И? — не понял Евгений.

— Красивая девушка, — пояснил длинноволосый, как будто бы это все объясняло.

— Ну и?

— Ты дурак, что ли, Хирург? — заржал парень-продавец. — Она у меня красивая и требовательная. Кафе, кино, подарки — я должен быть на уровне. В марте в Таиланд полетим, — доверительно сообщил он Женьке. — Так что гитара отпадает. А как там у тебя с девчонками?

— Нормально, — не стал распространяться на эту тему Женя.

— Я тебя с такой красоткой тут на днях видел из машины. Вы вечерком шли по центру. Не твоя?

— Нет, просто знакомая.

— О, смотри! Вот такой букет я хочу своей купить на День рождения, у нее как раз скоро, — оживился продавец, глядя за окно. Из соседнего магазинчика, в котором продавались цветы, вышел парень с огромным букетом белых грустных на морозе роз, завернутых в прозрачную упаковку. Пару секунд спустя к нему подбежала длинноволосая девушка в пуховике, и парень вручил цветы ей, торжественно улыбаясь.

— Круто смотрится, — сообщил Хирургу приятель, глядя на парочку. — Уважуха пацану прям. Моя бы обрадовалась. Сколько такой букет стоит-то, а?

Женьку совершенно не интересовало, сколько стоит этот букет или какой-либо другой. Его поразило кое-что совершенно другое. Потому что девушкой, которой подарили столь впечатляющий букет, была ни кто иная, как его Настя. Она прижала розы к себе, как сокровище, что-то сказала парню, сделавшему ей такой подарок, он ответил, и они заспешили прочь. При этом малолетний мудак — а это был именно тот самый дегеренат, которого Женька видел вчера в кафе, по-свойски положил Насте руку на пояс. А после они, завернув за угол, скрылись из вида.

— Вот… — нехорошо и крайне злобно выругался Хирург и, не прощаясь с изумленным приятелем-продавцом, бросился вон из магазина, следом за парочкой. Но их уже нигде не было — видимо, Настя и ее ухажер сели в машину — как раз следом за микроавтобусом с парковки отъезжал черный автомобиль с темными стеклами — разглядеть, кто за ними скрывается, Женька не мог. Но почему-то он подумал, что Настя сидит именно в этой машине. Злость накрыла его с головой так, что даже в кончиках пальцев появились пульсирующие иголки. Да и к сердцу кто-то попытался прикрепить степлером бумажный портрет Насти, которая с нежностью держала свой волшебный белоснежный букет.

Он безумно заревновал ее, хотя сам отталкивал.

Женька вдруг достал мобильник, перестав себя контролировать, хотя знал, что это необходимо — это условие оговорено с Алёной. Он набрал номер телефона, который и так знал наизусть, и несколько раз пнул ногой в высоком ботинке со шнуровкой забор в ожидании ответа.

Настя взяла трубку не сразу.

— Да, — услышал парень ее удивленный голос. Он был прав — судя по звукам, она была в движущемся автомобиле.

— Привет, — видимо, голос Хирурга был не очень похож на обычный, потому что девушка спросила:

— Привет. Что-то случилось?

— Нет. То есть, да.

— В смысле? — не поняла Настя. — Говори яснее. Что-то произошло?

— Ты где? — задал вопрос Женька.

— На практике.

Он никогда не слышал, чтобы Настя врала и недоговаривала. Она всегда была прямолинейной и могла без проблем озвучить свою точку зрения, однако делала это вежливо и без всякого желания кого бы то ни было обидеть — именно это качество и привлекало Женьку в Анастасии, хотя многие считали ее то слишком холодной, то чересчур настойчивой. А теперь она говорила ложь — ведь Женька собственными глазами видел ее с другим парнем и с этим тупым букетом в руках!

— Скоро закончишь? — с трудом погасив свой внутренний огонь ревности и возмущения, спросил Женя.

— Не знаю. А что ты…

Парень перебил ее.

— Приезжай ко мне. Я скучаю, — сказал он. Настя молчала. — Приедешь? — спросил он с какой-то совершенно глупой надеждой, почти точно зная, что Настасья не бросит этого модного кента, который дарит такие шикарные розы. И, наверное, не только розы. Что он там ей еще дарит, и чем они занимаются, Хирург предпочел бы не знать.

— Ну?

— Я приеду, — ответила девушка осторожно. — Но не сегодня. Завтра. Давай, я приеду завтра? — если бы Женька мог мыслить адекватно в эту минуту, он бы услышал, как в голосе девушки появились почти счастливые нотки. Но он весь был в эмоциях, которым, правда, не давал выхода, и это грозило перетечь или во много часов репетиций — до боли и в без того мозолистых пальцах, или в шумную тусовку с какими-нибудь очередными приятелями, или даже в бессонную ночь с какой-нибудь милой девушкой.

— Или сейчас, или не приезжаешь вообще, — зло сказал парень, вновь пиная забор. — Поняла?

— Что? — не поняла Настя, которая терпеть не могла и такого тона, и чьих-то приказов. — Ты в себе? Или пьян?