Белые искры снега

— Вот как, — засияли ее тусклые глаза. — Ну, хорошо, проходите. На улице похолодало так и снегом все замело. Может быть, горячего чаю хотите? Или какао? Я только что сварила, — засуетилась женщина, распахивая перед нами одну из дверей, ведущую как раз в ту самую гостиную, которую я видела из окна.

Первым в комнату продефилировала пятнистая кошка, в холле презрительно нас рассматривающая, следом зашагал почти счастливый Ярослав, затем в гостиную ступила и я, а последней была хозяйка дома, которая почему-то улыбалась.

Большая светлая комната, люстра с канделябрами, коричнево-ореховые тона убранства, полосатые обои, мягкий ковер с замысловатым восточным узором под ногами, картины в больших рамах — все выглядело также благопристойно и уютно, под стать пожилой хозяйке.

— Присаживаетесь, — указала она нам на диванчик у стены, справа от камина, а сама села в кресло слева от него, расположившись напротив нас. Между нами был низенький кофейный столик.

Кошка запрыгнула на комод, уставленный фигурками, статуэтками и вазочками, и притаилась около больших прямоугольных часов на кривых ножках, время на циферблате которых я так и не смогла разглядеть, сколько не старалась.

Мне нравилось здесь все, кроме этих часов. Чем больше я на них смотрела, тем больше в душе моей росло раздражение.

— Вас как зовут-то? — спросила женщина ласково. — Я Юлиана.

— Красивое имя у вас, — вырвалось у Зарецкого. — А я Ярослав.

— Настя, — представилась я, наслаждаясь теплом. Руки и ноги горели — отходили от холода.

— Приятно познакомиться. Вы — пара? — вдруг хищно посмотрела она на нас, я моргнула и поняла, что мне это показалось.

— Нет, она мне как… как сестра, — помедлил с ответом Яр.

— М-м-м, жалко, — поскучнело лицо у Юлианы. Или мне опять показалось?

— Почему жалко? — спросила я.

— Когда пара… Тогда веселее, — неопределенно ответила она.

— А вы одна тут живете? — разглядывал стены Зарецкий. Кажется, картины привлекли его внимание больше, чем мое.

— Одна, милый, одна, — покивала головой женщина. Эх, жаль, что моя фантазия — что в доме живет дружная семья, не осуществилась. Но я нисколечко не расстроилась.

— Вам не страшно? — вырвалось у меня. — Одной, в лесу… У вас даже забора нет.

— Да кто ж меня тронет, — рассмеялась непонятно чему Юлиана. — Живет в глухом лесу одинокая женщина, с которой нечего взять. Кому я нужна, милая? Ох, что ж я сижу, — спохватилась она. — Надо ж вас горяченьким напоить. Вы что хотите, какой или чай? У меня и вкусненько всего много.

Мы дружно выбрали какао, и Юлиана неспешно удалилась в кухню. Кошка осталась на месте и ее зеленые недружелюбные глаза следили за каждым моим движением

Яр поднялся с дивана и принялся рассматривать картины на стене, заложив руки за спину.

— Ну как тебе тут? — спросила я его.

— Здорово, — ответил он мне. — Такие картины замечательные. Как она рисует!

— Замечательные? Рисует? — подняла я бровь. Хоть в живописи я не разбиралась, но среди них увидела пару репродукций. Может быть, она сама и делает копии знаменитых картин, а Яру это нравится. Ах, пусть так. Главное, что тут тепло и сейчас нас напоят душистым… А, нет, не чаем, какао.

Но стоило мне расслабиться и погрузиться в уютную атмосферу дома, как кошка вновь строго на меня посмотрела своими зелеными глазищами и повела ушами.

Вскоре в гостиную вернулась, семеня, Юлиана с подносом, а потом еще с одним и еще. Она принесла не только какао, но и горячи шоколад, ароматно пахнущий чай с травами и много-много сладостей — от конфет и мармелада до свежеиспеченных булочек и щербата. Весь журнальный столик был заставлен едой. Тарелочки и чашечки едва ли не падали на пол.

Глаза Ярослава загорелись, как у мальчишки, едва он увидел все это пиршество. Я тоже заинтересовалась подношениями хозяйки.

— Угощайтесь, — хитро улыбнулась хозяйка дома.

Ярик тотчас принялся что-то жевать. Господи, какой же он мальчишка еще. Я погладила, совсем того не стесняясь, его по волосам. Яр тоже ничуть не смутился и улыбнулся мне.

— Ешь, — сказал мне он, взял со стола пирожное и поднес к моим губам.