Белые Мыши на Белом Снегу (СИ)

- Я - тебе - не собачка, чтобы приказывать мне идти на место, - металлически сказал он, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. - Ты слишком мало значишь, чтобы вообще мне что-то приказывать, тварь ты накрахмаленная.

Белла уставилась на него, задрав брови:

- Ты понял, что сейчас сказал?..

- Я - понял, что сказал. И хорошо, если ты тоже это поймешь, - резким движением он вынул что-то из кармана и сунул ей под нос. - Читай. Только внимательно, чтобы дошло с первого раза.

Белла машинально заскользила взглядом по маленькой прямоугольной карточке, бормоча:

- Ну, и... так, уполномоченный первого ранга Отдела особых поручений специального... - щеки ее резко побледнели, но глаза оставались острыми и колючими, - ... специального приюта номер два Департамента общественной безопасности... Понятно. Извините. Слегка ошиблась - бывает.

- Да не слегка, - Трубин убрал карточку в карман. - Ты, моя милая, сейчас здорово ошиблась. Но мы с тобой об этом в другой раз поговорим.

- А вы меня не пугайте, - Белла выпрямилась, не переставая сверлить его взглядом. - Я извинилась. Что еще?

- Еще? Ну, для начала я поинтересуюсь, были ли на тебя жалобы со стороны больных. По поводу жестокого обращения, хамства, например. Потом затребую твою характеристику с работы и по месту жительства. А дальше - видно будет.

- Угу, - девушка уже взяла себя в руки и смотрела слегка вызывающе. - Договорились, товарищ уполномоченный. Будет характеристика, все будет...

- Ох, нарываешься ты... - пробормотал Трубин и посмотрел на меня. - Хорошо, Эрик, как закончите - выходите. Полину они решили оставить, но я думаю - имеет смысл утром перевезти ее ко мне в городок. У нас неплохие врачи, а я ведь за девочку отвечаю... в какой-то степени.

Белла неприятно усмехнулась:

- А вам, выходит, можно? Ну, с девочками?

Трубин обернулся на нее, широко распахнув глаза:

- Ч-то?.. Так, милая, пригласи-ка сюда своего начальника. Хватит, поигрались. Сейчас другой разговор будет.

Белла чуть дрогнула, но ответила, широко улыбаясь:

- А мой начальник как раз в а ш у девочку и смотрит. Вон там, за стеночкой. Нехорошо как-то его отвлекать от такого...

- Белла! - я не выдержал и дернул ее за руку. - Да прекрати, наконец, что из тебя лезет?!

Она немедленно освободилась от моей хватки:

- Эрик, правда - на моей стороне. Знаю я этих добродетелей, как за другими шпионить, так они первые, а сами...

- Начальника, я сказал! - оглушительно рявкнул Трубин.

Я почувствовал: еще секунда, и что-то взорвется, так же, как взорвалось час назад кафе, полетят осколки, ошметки, и ничего уже нельзя будет поправить.

- Он занят! - ненавидяще процедила Белла и отвернулась.

- Хорошо, - Трубин развернулся и вышел за дверь.

- Иосиф!.. - я кинулся следом за ним, остановился на пороге, посмотрел на застывшую у стола фигуру блондинки. - Белла, да что ты делаешь?..

- Что я делаю? - она пусто посмотрела на меня. - Заносит. Нервы ни к черту... Чувствую, что хватит, а остановиться не могу. Влипла, да? Он - шишка большая, упечет в бараки лет на десять вшей у пациентов выводить...

- Я сейчас. Ты остынь, настройся, что унижаться придется, - я взялся за ручку двери. - Пожалуйста, успокойся. Мы уйдем, и все закончится. Только не лезь в бутылку больше.

- Тебе легко говорить... - она присела на краешек стула. - Иди, что стоишь?..

Трубина я нашел в соседнем кабинете, просторном, холодном, с десятком пустых каталок у стены, фикусом в кадке, сверкающим гинекологическим креслом и огромным ореховым столом на львиных лапах. Полина в одних трусиках, лицом вниз, лежала на широком, застеленном простыней столе под мощной круглой лампой, а доктор возился с каким-то огромным, мерно гудящим устройством, напоминающим электрический полотер. Трубин стоял к ним спиной и молча ждал.

- Иосиф, - позвал я, старательно отрезая взгляд от тела девушки. - Можно вас на минуту? Все равно доктор сейчас занят...

- Собираетесь защищать эту молодую стерву? - Трубин усмехнулся и потер подбородок. - И напрасно. Мне она хамит - это полбеды. Но ведь она хамит и больным.

- Товарищи, - вполголоса, не отрываясь от прибора, сказал врач, - пожалуйста, не мешайте. Машина реагирует на посторонние звуки.

- Угу, - Трубин взял меня под локоть и вывел в узкий коридор. - Видите ли, Эрик, это не просто частный случай. Она социально опасна, эта ваша стервочка. Ей сколько лет? Двадцать? Двадцать два? А разговаривает уже с полным сознанием своей власти. Я ей в отцы гожусь, а она рявкает, как на шкодливого ребенка. И ладно бы, но она ведь, к тому же, позволяет себе неприкрыто оскорблять человека, даже зная, что он - должностное лицо! Что же тут творится с обычными гражданами?..

- Признайтесь честно, Иосиф, вы просто обиделись, - я старался говорить как можно мягче, чтобы не заводить его.