Белые Россы

— Ну… Покупаю, значит, тебе хату… В этих… Чириках… Со всеми удобствами и с аистом на липе. Оформляем все чин-чинарем на тебя… А ты мне дашь расписку, что отсюда в течение недели съезжаешь. О’кей?

— И все?

— И все.

— А чего это ты такой добрый?

— А я мизантроп.

— Кто-о?

— Ну, типа спонсор…

— Кто-о?

— Тот, кто любит бабло бедным раздавать… на халяву.

— Обманешь?

— Ты че?! — искренне возмутился Бодя. — Честное пионерское. Мамой клянусь и падлой буду… Даже косарь дам на обустройство.

— Чего дашь?

— Тысячу баксов.

— А нашими можешь?

— Не вопрос.

Бодя достал портмоне, отсчитал купюры, помахал ими.

— По сегодняшнему курсу.

— Положи к Валету в будку… Слезу — посчитаю.

Бодя сунул пачку в собачью конуру и достал ручку с блокнотом.

— Для договора купли-продажи нужны фамилия, имя, отчество. Диктуй.

— Струков… — продиктовал сверху Струк.

— Струков, — записал Бодя.

— Петр…

— Петр.

— Демьянович.

— С мягким знаком?

— С мягким.

Бодя записал и громко прочитал:

— Значит, Струков Петр Демьянович. С мягким знаком. Правильно?

— Правильно.

— Я сейчас сгоняю в сельсовет, все оформлю. Через часок буду. Вспрыснем покупочку и по-трезвому все обсудим. Сала отстегнешь?

— Не вопрос!

— С чесночком?..

— Будет.

— Баньку ты топишь?

— Я.

— По-черному?

— По-черному!

— А мне копчик можно будет погреть?

— Ну, а то!

— Заметано. Жди меня, и я вернусь.

— Хорошо.

— Ты ж только смотри шею не сверни, когда слезать будешь, — крикнул Бодя, садясь в машину, — а то хата наследникам достанется!

— Нету у меня наследников, — тихо сказал Струк.

— Ну, а кто мне «с легким паром» скажет?

Бодя укатил.

Струк стал осторожно слезать с дуба.

Слез, подошел к собачьей конуре, сунул в нее руку, достал пачку новеньких крупных купюр, понюхал ее, вытащил одну на выбор, посмотрел на свет. После этого спросил у Валета:

— Ты что-нибудь понимаешь?

Андрей и Маруся сидели в парке на скамейке.

— Прямо не знаю, что делать, Андрюша, — грустно сказала Маруся.

— Пусть Сашка со своим поговорит, по-мужски.

— Говорил. Без толку. Он же весь в деда.

— Знаю, упрямый. Его надо было Федосом назвать, а не Артемом. Прикажи, чтоб держалась от него подальше! Сестра и точка!

— Легко сказать… Она его тоже любит… Я это чувствую. Девке столько лет, красавица. От парней отбоя нет, а она как монашка…

— Тогда ничего не сделаешь. Пусть женятся. Что, таких случаев в жизни не бывает?.. С одной стороны вроде… — Андрей не нашелся, что сказать,

и зло выпалил: — А что им, ждать его смерти? Тоже паскудство!

— Ваську это добьет…

Помолчали.

— За все платить надо, — вздохнул Андрей. — За все. Ну, не брат они с сестрой! Все это знали. И батька-покойник знал… Только запретил всем даже думать об этом. Думаю, и Васька это знает… Только знать не хотел, что знает… Что тебе посоветовать… Жизнь все расставит по местам… Приезжайте тридцать первого… Помянем старого Ходаса.

— На кладбище надо бы съездить…

— И на кладбище съездим. Пойду я. Ты Петьку Струкова помнишь?

— Помню. Он в доме престарелых.

— Сбежал. У меня кантуется. Пойду утрясать историю. Бывай.

Андрей ушел.

Маруся тоже медленно пошла по предпраздничному городу.

Остановилась возле церкви, постояла и нерешительно вошла в нее.

Служба уже закончилась, и церковь была пуста.

Маленькая сгорбленная старушка гасила свечи.

Маруся опустилась на колени перед образом Богоматери.

Она не молилась. Просто смотрела на светлый лик.

А Дева Мария, прижимая к груди еще маленького Спасителя, сострадательно смотрела на Марусю.

Бодя и Струк голые вошли в баню.

— У меня пяточный нерв расстроен. С детства в расстройстве, — сообщил Бодя и указал на место чуть ниже спины и чуть выше ягодиц.

— Но пяточный нерв, по идее, должен в пятках находиться, — предположил Струк.

— Это вредный нерв с ответвлениями. У меня сюда ответвление.

— А в другие места бывает?

— Во все бывает… Это вредный нерв.

Бодя улегся на полку.

— Лечим… Кладешь березовый веник на ответвление.

Бодя показал куда.

Струк накрыл веником.

— После этого берешь круглый камень с каменки. Вон тот.

— Горячий же.

— Не рассуждай.

Струк надел перчатки, снял камень и уложил его на веник.

Камень зашипел.

— Прикрывай дубовым!

Из-под веника клубами попер пар.

— У-у-у-у!!! — взвыл Бодя. — Уж я с ней и так, и эдак… Со словами и без слов!!! У-у-ж я с ней… У-у-уж я с ней!

Маленький, словно игрушечный, частный самолет совершил посадку в Национальном аэропорту и стал выруливать на стоянку.

По аэродрому к самолету катила машина представительского класса. Рядом с водителем сидел Артем и разговаривал по мобильному телефону.

— Шеф, забыл спросить, а как к ней обращаться?

— А так и обращайся, — пошутил шеф. — Госпожа золотая леди.

— Может, она баронесса какая? — спросил Артем.

— Нет, она пролетарского происхождения. Зови как хочешь: леди, мадам… миледи… Ду ю андестэнд?

— Йес, сэр!

Ирина вышла из самолета на трап и… остановилась. Закрыла глаза, глубоко вдохнула морозный воздух.

К трапу подкатила машина.

Артем с букетом цветов взбежал по ступенькам и приветствовал зарубежную гостью по-английски:

— Хэлло, миледи! Наша фирма рада приветствовать вас в нашей стране. Как долетели?