Белые тела

У нее серьезные новости. Ее подруга Лаванда собирается уйти от своего мужа, так что разработка плана в самом разгаре, вместе с повышенной секретностью. Белль и Лаванда заняты практическими вопросами: составляют списки вещей – какие надо взять, какие оставить. Также они обсуждают и эмоциональную сторону вопроса, например, как объяснить это детям. Белль говорит, что в назначенный день Лаванда сделает вид, что ведет их в школу, а затем вернется домой, когда Икс уже уйдет на работу. Белль приедет, взяв «Рено-Эспас» напрокат, они погрузят вещи и поедут к матери Лаванды, которая живет километрах в пяти оттуда.

Икс поймет, что случилось, и заявится туда, вероятно, он будет в бешенстве, – пишет Белль. – Тогда Л. вызовет полицию.

Она замолкает ненадолго, затем добавляет:

Кстати о Хлое – ты видела, в Йорке для нее зажгут СВЕЧИ и проведут молебен? Это рядом с моим домом, я, наверное, пойду. Ты как? Мы могли бы встретиться ВЖИВУЮ!

Вдруг, как черт из табакерки, появляется Скарлет:

Нет, встречаться – это плохая идея. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Не делайте этого.

Скарлет все время делает вид, что она наш босс и может указывать, что нам делать, а что нет. От возмущения я отправляю письмо лично Белль.

Давай встретимся. Скарлет не скажем. Не знаю, почему она думает, что мы должны слушаться ее приказов, это начинает действовать на нервы. А еще я хотела бы посмотреть Йорк, и я могу приехать на поезде в пятницу, потому что у меня выходной. Что думаешь?

Несколько секунд спустя она отвечает:

Я думаю, что КОНЕЧНО ЖЕ ДА!! Я тож не работаю в пятницу, могу прям на станции тебя встретить. И! Мы можем продолжать скрывать свою личность, как предлагала Скарлет.

* * *

Я воодушевлена поездкой, но испытываю и волнение. Не могу перестать думать о нашей встрече с Уилфом и о том, как неловко она прошла. Испытывать трудности с социализацией – привычное для меня дело, и я переживаю, что и Белль будет со мной трудно.

В пятницу беспокойство возвращается, во время поездки в Йорк на поезде я то и дело бегаю в туалет, чтобы причесаться или накраситься. Купила в магазине косметики тушь под названием «Феноменальные ресницы» и румяна «Прикосновение чуда», наношу все это добро, а потом начинаю переживать, что все-таки переборщила с румянами, и стираю их. Я постаралась одеться опрятно, на мне чистые джинсы и новая футболка, белая, со смайликом. Я описала ее Белль, чтобы ей проще было узнать меня на станции, а она сказала, что будет в зеленом платье и у нее будет холщовая сумка с изображением пчелки. Ищу ее глазами, пока поезд подъезжает к станции.

Сперва я вижу только толпы туристов, и когда замечаю женщину в зеленом платье, стоящую поодаль, мне приходится смотреть во все глаза, потому что я представляла ее совсем другой. Из-за этих сообщений длиною в жизнь с кучей восклицательных знаков и заглавных букв я представляла ее крупной и вычурной, похожей на большую куклу с круглым лицом в боевой окраске и светлыми кудряшками. На деле же она стройная, у нее темная кожа, волосы темные и гладкие, кажется, она откуда-то с Филиппин или из Индонезии. Настороженно приближаюсь к ней, но тут она замечает меня, приподнимает сумку с пчелой, показывая ее мне, а я указываю на смайлик на футболке. Когда мы оказываемся рядом, становится неловко, потому что мы обе не знаем, как поприветствовать друг друга. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, но успевает передумать, и вместо этого мы жмем друг другу руки.

Пока мы идем к выходу со станции, я замечаю, что у Белль есть привычка расчесывать руки, когда она нервничает. Еще у нее тонкий жизнерадостный голос, которым она увлеченно рассказывает о том, что процессия со свечами началась в больнице, а теперь переместилась к небольшому парку рядом с Йоркским собором.

– Мы можем пойти туда чуть позже, – говорит она. – Удачно, что ты приехала, ведь сегодня брат Хлои выступит с речью. Во всяком случае, так говорят. Ты слышала про «Фликс»? Это группа из Йорка, они собираются сыграть там свою новую песню… Ох, так здорово видеть тебя тут! Замечательно.

Она сжимает мою руку, добавляя:

– Ты можешь переночевать в моей квартире. У меня есть свободная спальня, и живу я недалеко. На автобусе можно доехать. Совсем недолго.

Я не тороплюсь соглашаться. Вместо этого я спрашиваю Белль о Лаванде, и вскоре мы начинаем говорить о ней, Хлое Персиваль и Тильде (вернее, о Пинк, я продолжаю называть ее так).