Белые волки. Часть 2. Эльза (СИ)

Северина стиснула зубы, чтобы не дать пролиться ни одной слезинке — она слишком хорошо помнила, как он любил сцеловывать их — но все же застонала. Неожиданно Димитрий разжал пальцы. Ее ноги подогнулись, и Северина сползла на пол, уткнувшись головой ему в колени. Она по-прежнему ощущала взгляд Жулии на своей спине. "У такой, как ты, никогда не будет подруг. Не будет любовников".

— Я сказал, что убью тебя, если еще раз увижу, — вдруг произнес над ней Димитрий каким-то странным, глухим голосом. — Я пока еще не смотрю. У тебя есть шанс уйти. Используй его, пока можешь.

Сердце у Северины пропустило удар. И снова одна секунда отделяла ее от понимания, что происходит, и за эту секунду перед глазами пронеслась вся жизнь. Северина вскинула голову, уже зная, что увидит в дверях Яна — единственного, кто посмел вмешаться в семейную ссору наместника с женой. Она перевела взгляд — Димитрий вроде бы смотрел на нее, но изучал что-то внутри себя, таким отсутствующим стало выражение его лица.

— Я не уйду, — тихо, но твердо возразил Ян, — пока ты ее не отпустишь.

— Она — моя жена, — кулаки Димитрия стиснулись.

Ян невесело усмехнулся.

— Она — всего лишь слабая девочка, которую тебе нравится мучить. Ты никогда не обращался с ней, как с женой.

— Тебе-то что до этого?

— Я ее люблю.

Нет, он не должен этого говорить, в ужасе подумала Северина. После того, что Димитрий сделал с Жулией, она сама едва ли решилась бы просто взглянуть на кого-нибудь, неважно — мужчину, женщину или ребенка, чтобы не навлечь подозрений и не стать причиной смерти еще одного невинного человека. Но вот так открыто заявлять о любви. Это же полное безумие.

Но это был Ян, вместе с тем понимала она, и у Яна имелись свои представления о верности и чести. Он не мог делать что-то за спиной друга. И, видимо, только такой способ посчитал наиболее подходящим для себя.

— Любишь? — как-то по-особенному вкрадчиво переспросил Димитрий, и Северина увидела, как потемнело его лицо.

Смотреть на Яна он все еще избегал. Да он же тянет время, догадалась она. Димитрий мог бы уже тысячу раз убить Яна за эти несколько минут, не говоря уже о том, чтобы обернуться волком и просто прыгнуть. Достаточно было лишь повернуться, посмотреть — и выполнить обещанную угрозу. Но Димитрий не смотрел. И не шевелился.

— Я не знаю, что такое любовь, — задумчиво проговорил он.

— Знаешь, — отозвался Ян, — и теперь знаешь, что чувствовал я, когда отбирал твою женщину. Но мне пришлось. Ты сгорал рядом с ней. Ты бы умер.

Обычные ледяные улыбки Димитрия не шли ни в какое сравнение с той, что играла на его губах теперь.

— Может, тебе стоило дать мне умереть? Может, я желал такого исхода?

— Может, — согласился Ян и замолчал, обдумывая что-то. — Но я не мог позволить тебе умереть. Я понимал, что ты возненавидишь меня, но твоя жизнь была важнее твоего счастья. И нашей дружбы тоже. Прости меня.

— Простить? — Димитрий повернул голову и впервые за столько лет посмотрел на старого друга. Сидящей на полу Северине на миг показалось, что его холодные черты слегка оттаяли, но скорее всего ей просто хотелось так думать. — У тебя была сытая жизнь, как я погляжу.

Шли секунды, но даже теперь он не бросился на своего заклятого друга. Просто стоял и смотрел, и в его глазах разливалась столь знакомая Северине белоснежная пустыня. Она не понимала, почему он не двигается.

— Мы много работали вместе, чтобы жить сыто, братишка, — кивнул Ян с виноватой улыбкой.

— Много, — подтвердил Димитрий равнодушно и перевел на Северину взгляд, под которым та невольно съежилась. — Что ж, предоставим выбирать нашей прекрасной лаэрде. Выбор, которого у меня никогда не было. Кого ты хочешь, дорогая? Выбирай.

— Яна, — ответила она дрожащими губами, прежде чем успела подумать. — Я хочу уйти к Яну.

— Это хорошо, — он ласково погладил ее по лицу, взял за плечи и поднял на ноги. — Тогда докажи это. Поцелуй меня на прощанье и повтори это снова.

Ян, все еще замерший на пороге, издал протестующий звук, но Димитрий одним жестом остановил его возражения.

— Это ведь добровольное решение. Она может не целовать. Ты можешь не целовать, Северина.

"Ты можешь не целовать, Северина". Зеленые глаза Жулии смотрели на нее в упор. "Ты можешь не целовать. И тогда он убьет его тоже. Чудовища не умеют любить. Чудовища не умеют прощать". Димитрий — не тот человек, чтобы мило улыбнуться и пожелать им совместного счастья, раз уж так все сложилось. Она поняла, что сглупила. Ей надо было изначально выбрать мужа. В конце концов, он прав — она выбрала его один раз и на всю жизнь, как можно тешить себя надеждой, что удастся сбежать?

— Я поцелую.

Северина обвила руками шею Димитрия и прикоснулась к его губам. И ощутила, как тонет. Это то, о чем она говорила Яну, когда пыталась признаться в любви. Глупое, неумелое признание глупой, неумелой девчонки.