Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ)

Мозг Эльзы лихорадочно соображал, что делать дальше. Она не побежала вопреки приказу мужа, потому что боялась, что брат успеет свернуть ребенку шею быстрее. Она не собиралась рисковать и проверять, так ли все случится на самом деле. Супруг стоял в коридоре и не видел, что в детской кто-то есть, но когда Алан появился, тоже все понял и сделал знак Эльзе, что одобряет ее решение.

— Я пойду с тобой куда угодно, но ты не тронешь мою дочь, — свистящим от ярости шепотом сообщила она брату. — Мой муж останется и позаботится о ней.

Она покосилась на супруга, мысленно умоляя его согласиться и не делать резких движений. Он уже доказал, что желает ее ребенку самого лучшего, с ним Ива не пропадет, как не пропала с ним сама Эль. Тот стоял с каменным выражением лица, но по его глазам Эльза видела, что он не готов просто сдаться.

— Хорошо, — так же тихо согласился Алан, — повернись, сестренка. Мне надо убедиться, что ты будешь послушной. Я и так достаточно потратил времени, чтобы тебя отыскать.

В этом таилось что-то странное — перешептываться за дверью детской. Как будто вот там, в комнате, оставался светлый и чистый мир, в котором не было места ничему плохому, и люди, оставшиеся в коридоре, решили сохранить его таким несмотря ни на что.

Эльза повернулась спиной к Алану, почувствовала, как тот откинул ее длинные распущенные волосы, обнажая шею. Он коснулся ее, и дальше стало происходить что-то странное. Эльза опомнилась уже на улице, сообразив, что ступает по холодной земле босыми ногами, а под руки ее крепко держат все те же чужаки с черными провалами глаз и злобными лицами. Теперь, когда спальня с Ивой осталась позади, она могла действовать свободнее и сделала усилие, пытаясь обернуться в волчицу… но не получилось. Ее внутренний зверь не откликался, будто умер. Но звериная сущность родилась вместе с Эльзой, им невозможно погибнуть по отдельности.

Она сделала еще попытку, согнулась и застонала, а грубые мужские пальцы впились в ее тело сильнее, оставляя синяки. Алана не было видно поблизости, впереди стоял большой крытый грузокар, созданный для перевозки скота, и Эльза понимала, что теряет свой последний шанс вырваться на свободу. Неясный шорох за спиной заставил их обернуться, и ее материнское сердце упало: сводный брат, с ног до головы покрытый кровью, нес на руках большой сверток из одеяла, а с краю болтались две голые детские ножки.

Она хотела закричать, но из горла вырвался только сип. Мельком взглянув на нее, Алан небрежно передал сверток ближайшему из сообщников.

— Отвезешь сиротку в горы. И поаккуратнее. Она спит и не должна проснуться до конца путешествия.

Эльза наконец-то сумела вдохнуть, резкая боль в груди рвала ее напополам с облегчением. Кровь на одежде и лице Алана, которую она поначалу приняла за кровь Ивы, принадлежала не девочке. Это была кровь супруга Эльзы, который защищал ребенка, когда его попытались забрать. Подлость брата, пообещавшего оставить малышку в покое, даже не удивила Эль. Она представила, как все происходило: тихий, молчаливый бой за дверью спальни, где лежит ребенок. Стоны сквозь зубы, приглушенный звук ударов — чтобы не напугать.

Рохля, тюфяк, книжный червь. Он обладал острым умом и добрым сердцем, но не владел техникой боя. Не так, как ее блистальный отец или сумасшедший брат — окажись кто-нибудь из них на месте этого лаэрда, Алану пришлось бы туго. Эльза в сердцах только сплюнула на землю. Окажись кто-нибудь из них тут — они бы и пальцем ради нее не шевельнули.

Дорога показалась ей бесконечной: ее везли в клетке для животных и как животное, без одежды. Волчица не откликалась, но самое ужасное, что некоторые моменты выпадали из сознания Эль. А, приходя в себя, она видела, как плотоядно улыбаются сопровождающие, ехавшие в одном фургоне с ней для охраны. Брат хотел ее помучить, и не отказывал себе в этом, с удовольствием наблюдая за ее унижением. Сам он не прикоснулся к ней и пальцем — если и впрямь хотел жениться, но вряд ли из-за сексуального влечения. Алан смотрел на сестру как на вещь, полезную, нужную, но не жизненно необходимую. Ни капли похоти, больной привязанности, которых она ожидала в подобной ситуации: в его поступке крылось нечто другое. Впрочем, у нее вообще всегда сложно складывались отношения с братьями. Кристоф не в счет — но и тот в последнее время перед разлукой от нее отдалился. Она была одна, сама, девочка с клеймом и упрямым желанием не сдаваться.