Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ)

— Объясни-ка мне, сын, раз пришел, — заговорила Ирис с угрозой в голосе, — что произошло тогда на площади в последний день празднеств в честь светлого бога? Почему ты настаивал, чтобы мы с тобой ехали в отдельном каре? Почему приказал водителю разворачиваться и гнать прочь, едва лишь толпа заволновалась? Ты что-то подозревал? Или знал, что на Димитрия станут покушаться?

— Я ничего не знал, — прищурился в ответ Алан, — а если бы и знал, то что с того?

— А то, что мы с тобой уже беседовали на этот счет.

Ну вот, полка не выдержала и со скрипом покосилась, книги посыпались на пол, жалобно шелестя страницами. Ирис дернулась, а ее сын усмехнулся и повел рукой.

— Не волнуйся, я наложил на комнату пелену тишины, никто вокруг не слышит.

Сила у него великая, больше, чем у нее, но лучшая защита — это нападение, и Ирис продолжила:

— Не морочь мне голову, Алан. Что за игру ты ведешь за моей спиной? А когда темпл здесь, у резиденции, загорелся, почему ты приказал слугам даже не пытаться к нему приблизиться? Почему настаивал, чтобы все оставались в стороне?

— Димитрий безумен, мама. Это ведь ты постаралась, помнишь? — рассмеялся ей в лицо сын. — Я лишь опасался, что в припадке ярости он нанесет ненужный ущерб кому-нибудь, кроме себя. Ты же сама знаешь, что он сделал с волчьей девчонкой, которая к нему полезла.

Люстра размашисто качнулась в последний раз и обрушилась за спиной Алана, разлетевшись сотнями хрустальных брызг, чудом не задев ни сына Ирис, ни ее застывшего любовника.

— Димитрий сыграл свою роль, — ответила она, потирая запястье, которым слишком резко дернула, спасая Мариса, — из благодарности я решила оставить его в живых. Тронешь его — и я отрекусь от тебя в ту же секунду. Вот увидишь.

Внезапно кресло, на котором Ирис недавно сидела, подпрыгнуло, грохнулось об пол, а затем рассыпалось кучей деревянных щепок, в миг изрешетивших все вокруг. Она огорченно застонала: Марис продолжал стоять, теперь похожий на ежа, ощетинившегося мелкими иголками, а между его сомкнутых губ потекла тоненькая струйка крови. Магия не дала ему пошевелиться, и вряд ли он даже осознал, что с ним случилось.

— Ну зачем так делать? — рявкнула Ирис на сына.

Он поднял руку, щелкнул пальцами… и лед сковал все ее тело. Не веря собственным ощущениям, она встрепенулась, пытаясь сбросить чары, но могла только моргать, беспомощная, как спеленутый по рукам и ногам младенец.

— Не ожидала, мама? — пока все вокруг ходило ходуном, Алан с насмешливой улыбкой на губах вновь прижался к ней. — Не ожидала, что я могу управлять даже тобой? Думала, что это невозможно? Одна сумеречная ведьма не имеет силы над другой? Так это потому что вы все равны между собой. Все, кроме меня. Темный бог дал мне немножко больше.

Он поцеловал ее, неспешно смакуя каждую секунду, пока этот поцелуй длился.

— Ты будешь моей, мама, — прошептал Алан, пока его ладони скользили по телу Ирис отнюдь не сыновними прикосновениями. — Ты будешь моей женой.

В накаленном до предела, буквально нашпигованном темной магией воздухе разрушенной комнаты в ту же секунду раздалось едва слышимое, но напряженное гудение. Оно росло и росло, наливаясь силой. Пустое место на фоне голой стены подернулось мутной пеленой, словно изображение на некачественном экране, а затем в нем появился нечеткий силуэт, похожий скорее на расплывающийся от большого количества воды акварельный рисунок. Очертания головы… плеча…

Алан почувствовал иное присутствие, отстранился, встретившись лихорадочно блестящим взглядом с полными ярости и страха глазами матери.

— Будешь, — с фанатичной убежденностью повторил он, — но пока что я тебя оставлю в покое. Забудем былые ссоры, мама? Мы же всегда были друзьями, да?

Он щелкнул пальцами, и Ирис с хрипом втянула воздух, хватаясь за грудь, а Марис кулем повалился на пол. Силуэт на фоне стены исчез, и гудение прекратилось. Алан недобро скривился в ту сторону, затем проколол обломком деревяшки свой палец, начертил на свободной плоскости знаки, с трудом подхватил обмякшее тело мертвого мужчины и вышвырнул в открывшийся проем.

— Сгорит не хуже, чем в топке семеты, — пояснил он еще не пришедшей в себя матери, — и следов не останется. Не волнуйся, я сейчас пришлю кого-нибудь… м-м-м… неболтливого сюда все убрать. Заведешь себе нового питомца, мама, выкину его так же. И с темным богом я все решу, подожди немного. Ты никуда от меня не денешься.

— Ты не посмеешь, — покачала Ирис головой, пытаясь отдышаться.

Невинный убитый мальчик посмотрел на нее с тоской полного любви сердца, безумное жестокое чудовище ухмыльнулось.