Белые врата (СИ)

– Ты говоришь уже как истинный спасатель, – усмехается Литвин.

– Но-но! Нас уважать надо! И чтить!

– Все… Ты потерян для общества, Ковалев. Ладно-ладно, – произносит примирительно Артем, видя, что Виталька готов разразиться гневной тирадой. – При чем тут только фашисты, я не понял?

– Так немцы же! Ну и еще французы. И итальянцы, кажется. Смешанная группа, короче. Приходили к дяде Федору за разрешением и согласованием маршрута.

– И что? Разрешил?

– Конечно. Им нельзя запрещать. Это же экологи, мать их! Гринпис чертов! Сразу крик подымут, что мы информацию скрываем. Что у нас тут ядерные захоронения, не иначе.

– Ну а я тут при чем? Им проводник нужен?

– Как бы ни так! Они ж, сука, самостоятельные. Все сами знают! Им шерпа

[6] нужен.

– Шерпа? – недоверчиво переспрашивает Литвин. – Хочешь, чтобы я поработал лошадью?

– А что? – Ковалев хлопает друга по плечу. – Отличная из тебя лошадка получится. А то ты застоялся что-то… в стойле.

– Знаешь, что-то мне…

– Не ной! Во-первых, развеешься! Во-вторых, ответственности на тебе ноль, ты всего лишь носильщик, твое дело – груз тащи да разговоры разговаривай. В-третьих, они платят щедро, и в твердо конвертируемых еврейских деньгах. Так что не вижу причин отказываться. Заодно и мне поможешь – присмотришь за этими европейскими идиотами.

– Ковалев, с каких это пор ты такой ксенофоб стал?

– Слышь, ты?! Хорош выпендриваться! Вот, держи, – сует в руки Артему бумажку, – это номер их начальника. Бруно, вроде, его зовут. Позвони, договорись. Скажешь, что ты от спасателей.

– Договорись? – Артем смотрит на клочок бумаги в своей руке. – На каком языке, интересно? Я же по-немецки ни гу-гу.

– Они по-нашему чешут – будь здоров! Не в первый раз приезжают. Даже материться научились. Ой, – Виталий вдруг смеется, – попроси Бруно сказать «Блядь». Оборжешься!

– Плят! – звонко произносит от дверей Лиза.

– Виталий! – угрожающе несется с кухни.

Друзья начинают хохотать одновременно.

Глава 13. С рюкзаком за плечами

Бруно оказался совершенно нордического типа здоровяком. Руководитель экспедиции экологов являлся владельцем истинно арийского профиля, ухоженной бороды и совершенной неприличной на русский слух фамилией Йобст.

Однако, на деньги действительно не скупился, что, в общем-то, было понятно, учитывая, сколько они хотели тащить с собой груза. «У нас много оборудования», – снисходительно пояснил он Артему. Он был снисходителен и вальяжен весь. Предварительная беседа показала, что наниматель и нанимаемый не испытывают друг к другу ни малейшей взаимной симпатии. Что не помешало Литвину принять предложение, а Бруно – заплатить тому аванс. Договорились о времени, обговорили детали и разошлись. До следующего утра.

* * *

Литвин топал последним, что было неудивительным, если принять во внимание стосорокалитровый рюкзак за плечами, набитый под завязку. Судя по всему, господа ученые взяли с собой целую передвижную лабораторию. Передвижную усилиями Артема, разумеется.

Созерцая величие ослепительно-белых вершин вокруг и вдыхая холодный чистый воздух, Артем не мог не признать – Ковалев был все-таки прав. Литвин был благодарен Виталию за то, что оказался участником этой небольшой экспедиции. Он успел уже соскучиться по горам. А, учитывая тот факт, что ему не надо было ломать голову и нести ответственность за ученых мужей, которые, вопреки мрачным прогнозам Виталика, оказались вполне подготовленными и адекватными людьми, да еще и прекрасно говорящими по-русски, Артем просто получал удовольствие от похода. Немного ныла спина, но так вес рюкзака способствовал. Ничего, Артем крепкий, справится.

Поэтому Литвинский неспешно шагал замыкающим в группе и разглядывал тех, кто шел впереди. Разглядывал, размышлял, делал выводы. Прямо перед ним шел итальянец, Косимо Фабретти. Коллеги называли его Коко. Всем своим обликом Коко отнюдь не походил на ученого. Внешность его была такова, что бдительные бабушки у подъезда безошибочно опознали бы в нем бомжа. Ростом с Артема, но тощий, патлатый, заросший клочками неким подобием бороды. Вид имел преимущественно созерцательно-задумчивый, если не сказать – придурковатый. А еще у Артема было сильнейшее подозрение, что сигаретки, которыми он с наслаждением затягивался на привалах, отсаживаясь подальше ото всех… что не табак он там курил, словом. А еще Гринпис называется. С другой стороны, Канабис

[7] очень даже зеленый. Специальность сего чуда природы (здесь имеется в виду Коко, конечно. О специальности Канабиса известно всем, думаю) называлась петрология.