Белые врата (СИ)

Молодой, но не по годам серьезный немец шутки не понимает, но после пары уточнений до него доходит причина недоумения Литвина. И Удо даже скупо улыбается.

– А чего вы хотели, Артем, от дочери Бертрана Даларю?

– Кто такой Бертран Деларю? – Артем понимает, что выпендриваться со своим юмором лучше не стоит, и вопросы, если он хочет получить ответы, надо формулировать предельно четко.

– Не знаете? Странно. У вас в России много сильных альпинистов…

– Ее отец – альпинист?

– Ее отец – Бертран Деларю, – невозмутимо повторяет Удо. Предполагается, что этим все сказано. Однако Артем задает еще вопросы, а Удо все так же невозмутимо отвечает. Зато теперь Литвину становится понятно, откуда такая выносливость и легкость в акклиматизации. И явная уверенность «человека гор» во всем. Если уж человек родился и вырос в Альпах, если с самого детства в горных походах… Тогда остается только восхищаться и по-хорошему завидовать.

* * *

Вот, наконец, и достигнута точка для базового лагеря, откуда будут расходиться короткие однодневные походы в разные стороны – «радиалки». Разбиваются палатки, обустраивается территория. А вечером, после ужина, обсуждается план на завтра. На перевал уходят петрологи – Коко и Гаспар. Арлетт – у нее самая большая программа исследований, собирается в сторону ледника, до которого еще идти часа три. В помощь ей выделяют Артема – тащить детали того самого стерео-чего-то-там… Братья-зайцы-геохимики уходят в третьем направлении. Херр Йобст остается на хозяйстве – у него есть свой план исследований, который он пока может проводить непосредственно в окрестностях лагеря. Бруно минеролог, будет сковыривать какие-нибудь образцы со скал. К тому же, надо караулить спутниковую систему оповещения, приготовить ужин. Люди разойдутся по своим направлениям еще затемно, а вернутся лишь поздним вечером.

* * *

Подъем в пять, выход из лагеря в шесть. Рюкзак Артема под завязку забит деталями прибора с заковыристым названием. Идут они молча, в сторону от занимающегося рассвета. Арлетт сосредоточена, нет шуток, нет улыбок. Иногда бормочет себе что-то под нос, оглядываясь по сторонам. Ученые, что с них взять.

Досталось ему в тот день по полной программе. Шедшая с более легким рюкзаком и торопящаяся пораньше попасть на место проведения съемок Арлетт с самого начала задала такой темп, что Литвин только дышал тяжело, стараясь не отстать от француженки, и мрачно сверлил взглядом темноволосый затылок, удивляясь, что он в ней находил симпатичного. А затем он еще ненароком задел и свернул какую-то рейку на долго и тщательно устанавливаемом приборе, за что Арлетт с чувством ругалась на него на родном языке, а затем наградила его фразой, которая при других обстоятельствах его бы насмешила: «Литвин, вы настоящий русский медведь!».

Затем Артему удалось все-таки реабилитироваться. Несмотря на гуманитарное образование, он хорошо разбирался в технике и помог Арлетт устранить какую-то пустяковую неисправность в приборе. И вообще – более ничего не сворачивал, а, наоборот, всячески помогал. За что был назван молодцом и удостоен нового прозвища и перехода на «ты».

– Литвин?

– Ммм? – что-то более членораздельное сказать сложно, в зубах застрял шоколад – они перекусывают перед обратной дорогой. Солнце еще не село, но склоны гор уже четко разделились на солнечные и теневые.

– Мне не нравится называть тебя так. Это же не имя. И даже не фамилия. Кличка, как у собаки.

– Или лошади, – бормочет под нос Литвин. Однако Арлетт услышала и расхохоталась. Удивительно, но она единственная в группе, кто почти всегда понимает его дурацкий, по идее, должный быть чуждый им, иностранный юмор.

– Нет, ну правда, – увлеченно продолжает она. Француженка в прекрасном расположении духа, они выполнили все, что было запланировано и даже больше. – Может быть… – она задумчиво разглядывает Артема, наклонив голову. – Арти?

– Арти так Арти, – пожимает плечами он. – Мне все равно. Только тогда и я… придумаю какое-нибудь другое имя тебе.

– Чем плохо Арлетт?

– Похоже на «арбалет».

– Похоже, – с улыбкой соглашается Арлетт. – Но мое имя означает «маленький орел».

– Орленок? Или орлица? Нет, – качает головой Литвин. – Мне не нравится, – задумчиво сминает пустую упаковку от шоколада, а затем вдруг внезапно начинает разворачивать ее. – О! Точно! Аленка!

– Алинка?!

– Аленка, Аленка, – Артем демонстрирует обертку с одноименного шоколада. – Похоже.

– Ничего не похоже, – не соглашается Арлетт.

– Имя похоже, – настаивает Литвин. – Арлетт и Аленка. А лицо-то конечно нет, не похоже. Как можно сравнивать взрослую девушку и ребенка.

– Не буду отзываться на Алинку, – госпожа гляциолог изволит капризничать.

– Тогда я не буду отзываться на Арти, – не остается в долгу Литвин. – Какое-то пидорское имя.

И она ведь его снова понимает! Хохочет звонко, и, отсмеявшись:

– Нет, Арти! Ты совсем не похож… на такого человека.

– Да? Польщен. Ну что, сестрица Аленушка, давай в путь обратный собираться?

Из чистого упрямства они именно так друг друга и называли, ввергнув по возвращении остальных членов экспедиции в легкое недоумение.